Даша чуть прикрыла глаза, выдохнула и опустила взгляд. Невольно шмыгнула носом.
– Откуда ты его знаешь? – неожиданно спросил собеседник.
– Мы познакомились в камере, где он ждал результатов вашего расследования, а меня готовили к пластическим операциям, – безэмоционально, пустым голосом ответила девушка.
– Он тебе рассказал? Про меня?
– Нет, – покачала головой Дарья. – Он говорил, что был в аду за убийство, которого не совершал. Именно про вас он не говорил, но это же вы его туда упрятали? – подняла голову Дарья и посмотрела в глаза собеседнику. Впрочем, без интереса – она почти тут же опустила взгляд, и снова уставилась в пространство.
– Несложно догадаться, что вы это вы, – произнесла она чуть погодя, вздохнув.
– В то время, когда вы с ним познакомились, мне также сообщили, что он убит, – неожиданно проговорил мужчина.
Подняв глаза, Даша снова встретилась с внимательным взглядом.
– Тела я не видел, – покачал собеседник головой, – и здание до сих пор опечатано. Слишком уж все там…
Не договорив, Андрей Семенович опустил взгляд, но вдруг неожиданно снова посмотрел в глаза Дарье.
– Зачем тебе делали пластические операции?
– Прямо мне никто не говорил. Но думаю, чтобы улучшить мое тело, потом убрать из него сознание в вирт и попробовать отдать тело кому-нибудь другому. Как органы пересаживают, понимаете? – посмотрела девушка на собеседника. – Только целиком.
– Расскажи мне про Ад.
Даша впервые удивилась вопросу. Удивилась, но ненадолго. Одновременно вспоминая нахождение в камере клиники, она начала рассказывать, облекая в слова обрывочные картинки воспоминаний виртуальной преисподней. Рассказывала долго, не всегда связно и часто задумываясь. Собеседник, впрочем, внимательно слушая, не переспрашивал и не торопил ее.
А Даша рассказывала. Совершенно откровенно – ей уже было все равно.
Когда она замолчала, поведав почти без эмоций о том, как пережив долгие экзекуции, после спонтанного бунта заключенных оказалась в клинике, мужчина довольно долго молчал.
– Ты убила отчима, его брата и участкового.
Даша ничего не сказала, просто плечами пожала, даже взгляда не подняв.
– И хотела убить инспектора по делам несовершеннолетних, о чем призналась в суде.
Снова легкое движение плеч.
– А почему ты не сказала, за что убила?
– Это что-то бы изменило в приговоре? – внимательно, будто пелену стряхнув, спросила Даша у собеседника.
– В твоей ситуации вряд ли, – кивнул тот, не отводя взгляд. – При возможности, ты завершила бы начатое?
