— А что это вы здесь делаете? Какого хрена вам тут всем надо? — раздается неожиданный и не очень любезный голос снизу.
Мы оборачиваемся: на площадке между этажами стоит парень лет эдак тридцати и недовольно, но вместе с тем встревожено смотрит на собравшуюся возле пятой квартиры компанию. Думаю, что ни от кого из нас не ускользнуло, что правую руку этот субъект держит под курткой на уровне пояса и вид у него более чем решительный.
В руке у маленького Петухова, который наполовину скрыт широкой фигурой участкового капитана, появляется ствол.
Вижу, что Жулин подавляет в себе движение выхватить оружие. Вместо этого он показывает новоприбывшему удостоверение сотрудника милиции.
— Старший оперуполномоченный Жулин. В этом доме произошло преступление. Ночью убили охранника. Я веду предварительное следствие. Теперь опустите руку и скажете, кто вы такой.
— Прапорщик Сапега. Областная прокуратура, — надменно представляется субъект.
Прапорщик. Всего лишь. А форсу в его голосе на двух генерал-лейтенантов с лихвой хватит.
— Документы предъявите!
У Сапеги широко раскрываются глаза, словно хотят вылезти из орбит. Вся его рожа так и хочет сказать: «Чего-чего? Какие тебе документы, сопля зеленая? Да я таких как ты в упор привык не замечать!». Впрочем, все это мне только кажется. Недовольно пыхтя, прапорщик поднимается к нам и показывает раскрытое удостоверение.
— Сапега Артем Юрьевич, — щурясь, читает Жулин. — Вы имеете отношение к этой квартире?
— Да, конечно. Я водитель Александра Петровича, — отвечает тот и в его голосе, вместо спеси, впервые проступает тревога: — А разве с ним что-то произошло?
— Этого мы пока не знаем, но если вы скажете мне, кто такой этот ваш Александр Петрович?..
— Ну ты и даешь, опер, — недобро хмыкает Сапега и в его глазах снова начинают плясать высокомерно-нагловатые огоньки, — начальства своего не знаешь. Петрович, я хотел сказать Александр Петрович Перминов — это ваш новый областной прокурор. Две недели прошло, как в должность вступил, пора бы и запомнить.
Мы с Жулиным опять обмениваемся многозначительными взглядами. Второй раз за последние пять минут.
Из газет я уже знал, что месяц назад в областную прокуратуру нагрянула комиссия из столицы, которая, поработав несколько дней объявила, что надзор за соблюдением законности в регионе оставляет желать лучшего, а раскрываемость преступлений вообще ни в какие ворота не лезет, даже в тюремные. Тем более в тюремные: кто туда полезет, если раскрываемость на уровне отметки «шиш с маслом»?
