— Есть немного, — согласилась я. Помолчала пару секунд, затем осмелилась на вопрос: — Дольшер… А все-таки почему ты помог мне бежать? Убил бы, как собирался сначала. Или бы отдал Карраяру — и дело с концом.
— Отдать Карраяру? — Дольшер негромко хмыкнул. — Киота, милая, сейчас ты — мощное оружие. Конечно, с Варрием у нас мир, но рано или поздно все может измениться. Такими уникумами, как ты, не разбрасываются.
— Если это так, то почему ты пытался на меня напасть? — поинтересовалась я.
— Я пытался лишь напугать тебя, — поправил со слабой улыбкой Дольшер. — Подтолкнуть к бегству. При всем моем уважении к твоему таланту, если бы я собирался тебя убить — ты была бы уже мертва. Тебе необходимо время, чтобы привыкнуть к своему могуществу, научиться им управлять. В департаменте я бы не сумел дать тебе подобную возможность. На меня неминуемо начали бы давить. Одни — чтобы я исполнил некогда самолично подписанное распоряжение и уничтожил тебя. Другие — чтобы использовать нежданный подарок в личных целях. Да еще эти покушения… В любом случае оставлять тебя там было слишком опасно.
— Не понимаю, — искренне призналась я. — К чему тебе вообще со мной возиться?
— Потому что с тобой связано слишком много тайн. — Дольшер хмыкнул. — А я не люблю, когда что-нибудь не понимаю. Это как вызов мне. И чем труднее цель, тем слаще в итоге будет победа.
— Понятно, — пробормотала я и внезапно зевнула. Под одеялом было так хорошо, мирно и тепло лежать. По-моему, я собиралась еще о чем-то спросить Дольшера, но сонные мысли разбегались, не давая ни на чем сосредоточиться. Я зевнула еще раз.
— Спи, Киота, — из какого-то невообразимого далека донесся до меня негромкий ласковый голос Дольшер. — Спи. Все будет хорошо, обещаю тебе.
И я сама не заметила, как легко соскользнула в сладкие объятия забытья.
Мне снилась выжженная безжалостным солнцем пустыня. Голая равнина ослепительно-белого песка под безупречно синим небом. Жара. Ни ветерка, ни облачка. Странное дело, но почему-то я была совершенно уверена, что это не наш мир. Наверное, слишком близким выглядело солнце — огромное, обжигающе-горячее, нависающее прямо над головой. И я точно знала, что оно убьет меня. Убьет очень скоро, если я не найду укрытия. Хоть что-то, дающее тень. Я была обречена. Приговорена умереть здесь, вдали от дома и всего, что мне было когда-то дорого.
Я проснулась от собственного крика. Заметалась на смятых, влажных от пота простынях, еще не совсем понимая, что произошло.
