— Тот, кто подсадил старушку на пыльцу, в любом случае действовал гуманно. — Дайра с вызовом вздернула подбородок. — Сам, поди, знаешь, что она болеет красной чумой[10]. К сожалению, при этой напасти никакие обезболивающие заклинания не действуют, и несчастные жутко страдают, пока смерть не призовет их в свои объятия. Но если у тебя есть доказательства, что я к этому причастна, то предъяви их в суде. Полагаю, он внимательно тебя выслушает.
— К сожалению, у меня только домыслы. — Дольшер с огорчением вздохнул. — И ты об этом прекрасно знаешь. Но если у меня когда-нибудь появится что-нибудь более существенное…
— Вот когда сможешь подтвердить свои обвинения, тогда и продолжим, — грубо перебила его Дайра. — Пока этот разговор бессмыслен.
— Я вам не мешаю? — хмуро осведомилась я, несколько устав от родственных разборок, — Как-то надоело слушать, как вы наследство делите.
— Наследство? — Дольшер живо обернулся ко мне. — С чего ты взяла?
— Обычно так жарко выясняют, кто первым родился, лишь когда старшему ребенку полагается крупное состояние. — Я скептически хмыкнула, — Поэтому вполне понимаю ваше желание раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.
Дольшер и Дайра переглянулись, затем внезапно расхохотались. Я ошарашенно наблюдала за непонятным взрывом веселья. Спрашивается, чего такого я сказала? У состоятельных родителей дети зачастую ненавидят друг друга, готовы передраться за малейшую кроху фамильного состояния. Хвала небесам, что меня миновала подобная участь. Поневоле задумаешься, что внебрачным детям в чем-то повезло. Уж лучше спокойная и мирная жизнь, чем каждый миг своего существования исходить злобой и мечтать вцепиться мертвой хваткой в горло кровному родственнику и заклятому сопернику в борьбе за заработанные не тобой деньги.
— Ты думаешь, мы ссоримся из-за того, что решаем, кому достанется наследство? — Дольшер прекратил смеяться первым. С затаенной улыбкой посмотрел на Дайру и неожиданно привлек ее к себе.
Я замерла от ужаса. Неужели начальник департамента вознамерился убить сестру на моих глазах? Но он принялся шутливо ерошить ей прическу и вдруг звонко чмокнул в макушку.
— Хватит, Дольшер! — Дайра слабо отбрыкивалась от дурачеств брата, однако по ее счастливому виду было не похоже, что ей это не нравится. — Хватит! Что о нас подумает твоя знакомая?
— Она и так уже на воображала о нас всяких ужасов. — Дольшер наконец-то прекратил тормошить сестру и просто обнял ее, зарывшись носом в темные короткие волосы. Взглянул на меня поверх Дайры. — Представь, как повеселились бы наши родители, если бы узнали об ее выводах.
