Офицеры, долгие годы прослужившие в этой части, собрались и создали этот музей. Городские власти пошли им навстречу, в результате возник этот музей. Теперь, в основном в сентябре, сюда приезжают сослуживцы. Как солдаты, так и офицеры. В лесу практически ничего уже не осталось, но ветераны все равно ездят каждый год. Они-то помнят, как там все было.
Гуров долго ходил, прислушивался к разговорам и наконец-то услышал ту фамилию, ради которой он сюда и пришел. Двое мужчин за пятьдесят лет явно с подозрением допытывались чего-то от третьего, высокого, смуглого, с тонкими чертами лица и заметным украинским выговором.
— Носок, ты не темни, — неприязненно проговорил невысокий лысый мужчина. — Если что было, то расскажи честно. Рыбников тут тридцать лет не появлялся. Ссориться ему у нас не с кем.
— Сдурели? — процедил сквозь зубы высокий мужик. — Вы там, в деревне, разберитесь с местными. Устроили гостиницу у одинокой бабы. А может, у нее хахаль был из своих, сельских? Мне делать больше нечего? У меня семья, уже внуки, а я буду такой фигней заниматься!
— А забыл, как ты в день его приезда напомнил ему про Ольгу? А сам-то к ней даже и не поехал. Да и нас сторонился, как будто не на одном узле связи служили.
Потом мужчины огляделись по сторонам, поняли, что они тут не одни, и заговорили тише. Гуров делал вид, что старательно рассматривает экспонаты маленького музея, и все время поворачивался к троице спиной.
«Интересные ребята, с ними стоит познакомиться поближе, — рассудил сыщик. — Этого вот высокого мужика явно подозревают чуть ли не в убийстве. Значит, есть основания? И что-то про бабу говорили. Глупо подозревать, что московского генерала, приехавшего в белорусский райцентр, потянет на местных деревенских красавиц и что из-за этой пассии его убьют в лесу. Это сюжет о российской глубинке тридцатых годов прошлого века».
Выйдя из школы, Гуров увидел, что высокий дядька, на которого наезжали двое ветеранов, садится в микроавтобус вместе с другими людьми. Двое его собеседников остались на улице. Они спокойно закурили, стояли и тихо переговаривались.
Сыщику нужен был повод не просто для знакомства, но и для того, чтобы провести с этими людьми значительное время, завести доверительную беседу. Гуров понимал, что на любой легенде долго не продержишься. Ему рано или поздно придется объяснять свой интерес к ветеранам расформированной воинской части и погибшему Рыбникову. Но лучше бы эту необходимость отложить как можно дальше.
