Конечно, нельзя ставить знак равенства между студенческими кружками Киевского университета и «Современником», «о верно и то, что 60-е годы в Киеве— и вообще на Украине — заслуживают большего внимания, вдумчивых исследований.
…Не только наукой занимались в бурные годы ре формы киевские студенты. То в скромной квартире двух побратимов на Тарасовской улице, то в одной из университетских аудиторий собирается студенческое вече. Тут и поляки в ботфортах и венгерках.
На головах — конфедератки, в зубах — носогрейки. Украинцы, «малороссы», в барашковых шапках.
Не на шутку разгораются националистические _ страсти, взаимные обвинения. Гоноровитым шляхтичам (были и такие) снова подавай Украину и Киев. Университет тоже считают польским.
— Тен университет, — выкрикивает фальцетом франт с подкрученными вверх усиками, — «аш, бо з Вільна пшенесен! Нєх жие Польска от можа до можа![7]
— Кто то муви, тен дурень е![8] — гремит весьма внушительно другой студент.
И кто-то подхватывает:
— Панове, невже й тепер мы не шукатимемо згоды? Невже не доходить до вас остання свята молитва Тараса?[9]
А всім нам вкупі на землі
Єдиномисліє подай
І братолюбіє пошли.
Само слово «Тарас» в битком набитой накуренной аудитории — искра, от которой мгновенно разгорается пламя.
У всех в памяти недавнее прощание с «Кобзарем» на Почтовой площади, на берегу скорбящего в трауре старого Днепра-Славутича.
Недолго нес тяжелый дубовый гроб Микола, а кажется, навеки на свои молодые плечи переложил нелегкую Тарасову ношу.
Чей это голос? Не Михаила ли?
Тим неситим очам,
Земним богам-царям,
I плуги, й кораблі,
І всі добра землі,
І хвалебні псалми
Тим дрібненьким богам.
Роботящим умам,
Роботящим рукам
Перелоги орать,
Думать, сіять, не ждать
І посіяне жать
Роботящим рукам.
Откуда ни возьмись над конфедератками и кунтушами, над чемарками и барашковыми шапками взлетает студентик небольшого роста, в красной рубашке. Коренной русак, «кацапик», как звали его сокурсники, кто с любовью, кто с неприкрытой ненавистью.
Миколе «кацапик» запомнился еще по «Тарасовому прощанию». Вместе несли гроб. Кто-то из студентов было крикнул: «Іди, кацапик, на свою Московщину. Не твій то Тарас». Маленький студентик смерил «щирого украинца» таким взглядом, что тот отвернулся и нырнул в толпу.
Пока все это вспоминается Миколе, дружные руки студентов подхватывают оратора и ставят его на подоконник.
— Господа, товарищи, друзья украинцы и поляки, все мы по ярму. — братья родные. У всех работящих рук — русских, украинских, польских — один враг. Как же нам, товарищи, не соединиться вместе, не встать за политическую, юридическую и нравственную свободу народа!
