А если я не доживу?
Ох, душу мне съедает страх:
Есть вероятность умереть,
Если на помощь Госпожа
Мне не захочет поспешить —
Ведь много времени прошло
С тех пор, как, отложив яйцо,
Вы отошли, не захотев
Его своим теплом погреть,
И получилось, что никто
На нем в итоге не сидел.
Поэтому, о Госпожа,
Если, не медля, на яйцо
Не сядете, даря тепло,
Зародыш в холоде умрет,
Тогда ни Вы, ни кто другой
Его не смогут оживить.
Да, жить яйцу иль умереть
Зависит полностью от Вас,
Ведь не найти мне никого,
Кто взялся бы его согреть.
И дело тут совсем не в том,
Что я наседок не встречал —
Я знал немало милых дам,
Желавших высидеть яйцо,
Но все вели такую речь:
«Ах, как же будет та глупа,
Что Вам решит любовь отдать —
Не будет счастья ей в любви!
Что бы ни делала она,
Ей не удастся получить
Любовь взаимную в ответ!
Ее напрасен будет труд,
Ведь Вы в другую влюблены!»
Такие речи я слыхал
От разных благородных дам,
Что были б рады удержать
Меня, когда б наверняка
Не знали, что я все равно
Оставлю их и побегу
Вослед за матерью моей
Родной – за Вами, Госпожа!
Нет, в поднебесной не найти
Прекрасной женщины такой,
Из-за которой Госпожу
Я согласился бы забыть!
Любую бросить я готов,
Чтоб поспешить за Госпожой
И состоять при ней всю жизнь
До окончанья дней моих.
Поэтому я говорю,
Что, если высидеть птенца
Вы не возьметесь, то, увы,
Его не высидит никто.
Во власти Вашей его жизнь,
Согреете – он оживет,
А нет – он в холоде умрет.
Я был бы мертв уже давно,
Когда бы мне не помогал
Врожденный мой веселый нрав,
Вот им-то я и был согрет,
Как страусиное яйцо.
