Бестиарий любви в стихах | страница 19



Пока он спит, а человек
Уснувший по вине Сирен
Бывает съеден. Шутка ли?
Да, чтобы жизнь свою спасти
Мне следовало б поступать,
Как это делает Журавль,
Что ночью стаю сторожит.
Журавль-страж, чтоб не уснуть
Под лапу камешки кладет —
Тогда нетвердо он стоит,
А неудобство гонит сон.
Ведь всем известно: Журавли
Спят стоя – если не стоят
Их ноги прочно на земле,
Не могут Журавли уснуть.
Когда б подобен Журавлю
Я был, тогда Амор врасплох
Меня застать бы не сумел.
Так почему же я уснул,
Предосторожность позабыв?
Журавль, что стаю стережет —
Предусмотрительности знак
(Ведь ею охраняем ум,
Как стая – Стражем-Журавлем),
Тогда как лапы Журавля —
Суть воля. Назначенье лап —
Движеньем тела управлять,
А воли – за собой вести
Ум, направляя мыслей ход.
Под лапы камешки Журавль
Кладет, чтоб лучше охранять —
Предусмотрительность нужна,
Чтоб чувства прочие беречь,
И так рассудком управлять,
Чтоб он, не дай Бог, не уснул.
Мне б этим свойством обладать —
Я был бы цел и невредим,
А без него подобен я
Павлину с вырванным хвостом.
С предусмотрительностью схож
Павлиний хвост, и в этом он
Подобен лапам Журавля.
Но смысл хвоста еще важней:
Хоть сзади расположен хвост,
Он смотрит будто бы вперед,
Недаром на хвосте глаза —
Они в грядущее глядят.
(Вот потому-то может хвост
Предвиденье обозначать).
Предусмотрительность и хвост —
Равны друг другу. И пример
Еще один я отыскал,
Что может это подтвердить:
То – Лев, бегущий от ловца.
Пустившись в бегство, Лев хвостом
(Вернее, кисточкой хвоста)
Стирает за собой следы,
Чтоб от охотника уйти.
И всякий мудрый человек
Берет с Льва этого пример:
Когда случается ему
Дурной поступок совершить,
То чтобы избежать стыда,
Он все искусно заметет,
Предусмотрительности вняв —
Точь-в-точь, как Лев следы хвостом —
И не прознает уж никто,
Что он дурное совершил.
Итак, теперь понятно всем,
Что соответствует хвосту
Предусмотрительность. И Лев
Помог мне это доказать,
Но более того – Павлин,
Чей хвост исполнен синих глаз —
И как лишившийся хвоста
Павлин негоден, так и муж
Неосторожный только вред
Себе приносит и другим.
Но даже будь я многоглаз
Как хвост павлиний, иль умей
Стоять я словно Журавель,
Я все равно бы задремал,
Прекрасным голосом пленен.
Я как-то, помнится, слыхал
Рассказ о даме об одной:
Что, мол, у дамы той была
Корова – краше не найти.
И так Корова ей была
Мила, что дама, убоясь,
Как бы ее не увели,
Корове сторожа нашла:
Он звался Аргусом, во лбу
Его мерцала сотня глаз.
Из них он пару лишь смыкал
Зараз, а прочими смотрел.
И все ж Корову увели —