В открытую дверь постучали, а затем кто-то спросил по-английски:
– У вас все в порядке?
– Да, капитан, – ответила Алица.
– Полковник, – поправила ее Тирца.
– Как мальчик?
– С ним все хорошо.
Полковник Джон Брайс, начальник британского лагеря, снял фуражку и вошел в комнату. Это был невысокий человек в отполированных до зеркального блеска ботинках. Он коротко поклонился Алице.
– Врач нужен? – спросил он на иврите.
– Нет. С ним все в порядке, – ответила она.
Офицер повернулся к Дэнни:
– Как ты себя чувствуешь?
Дэнни улыбнулся и отрапортовал по-английски:
– Чувствую себя отлично!
Обитатели лагеря ненавидели Джона Брайса исключительно из принципа. Его нельзя было назвать ни ограниченным, ни мстительным, и он предоставлял Еврейскому комитету полную свободу действий в лагере.
И все-таки он слыл дураком и педантом – за то, что настаивал на неукоснительном соблюдении всех предписаний и правил, тем самым вызывая массу затруднений и проволочек, которых при более снисходительном начальнике удалось бы избежать.
Известно о нем было немного: кадровый офицер, возраст около пятидесяти, лицо в морщинах, много лет служил в Индии. Во время войны с немцами сражался в Северной Африке, а заканчивал военную карьеру здесь, в Палестине.
Их отношения с Тирцей были столь очевидны, что Леони смущенно отвернулась. Она даже немного завидовала этой паре. Как романтично, подумала она, ведь он здорово рискует, выставляя напоказ свои чувства и прибежав сюда сломя голову, чтобы быть рядом с ней. Тирца не сводила глаз с Дэнни, так что прочитать что-либо по ее лицу было практически невозможно.
– Ну что ж, – сказал полковник Брайс, видя, что делать ему здесь больше нечего, – будь молодцом.
Алица еще раз осмотрела Дэнни и сменила повязку, наложив другую, поменьше.
– Жуть какая рана, все девчонки в обморок попадают, – улыбнулась она, ущипнув мальчика за щеку. И взглянула на Тирцу: – Подержи его в постели до конца дня, а утром пришли ко мне, я его быстренько осмотрю. И не переживай ты так! Мальчишки есть мальчишки. Они вечно шишки себе набивают. До свадьбы заживет. И не вздумай посадить его под стеклянный колпак.
Все ушли, и Леони начала подметать пол.
– Ну, теперь рассказывай. Боль острая? Внизу живота? Горло болит? – спросила Алица.
– Откуда ты знаешь?
– Работа такая. – Алица поманила Леони за занавеску. Минуту спустя она появилась там со шприцем в руках. – Повернись, – сказала она и подняла Леони юбку. – Через пару дней еще один укол сделаю.
