На пороге стояла Лилия.
— Это я! — смеясь, сказала сестра, ставя свою сумочку на столешницу. — Как насчет чашечки кофе для запоздалого посетителя?
— Ты пьешь слишком много кофе, — ответила Роза строго. — Может, предпочтешь чашку горячего шоколада?
— Гм, — задумалась Лилия. — Он будет приготовлен по твоему рецепту?
— Нет, из автомата, — ответила Роза и, подставив кружку под носик агрегата, нажала на красную кнопку. Струйка дымящегося шоколада в одно мгновенье наполнила кружку, образовав на поверхности пышную пену. — Он очень вкусный.
— Ты права, — согласилась Лилия, попробовав шоколад. — Роза, что происходит? Вот уже несколько дней я вижу тебя лишь урывками.
— Знаю, — ответила Роза, садясь на табуретку и давая отдых ногам. — У нас здесь сплошной аврал.
— Это неудивительно! Ты самый лучший повар на всем Восточном побережье!
— Ну, это уж слишком. Ты явно преувеличиваешь. Прекрати!
Лилия покачала головой, и ее золотистые волосы заблестели в свете люминесцентных ламп.
— Мне кажется, ты себя недооцениваешь, потому что мы росли без родителей. Тебе всегда платили меньше, чем ты этого заслуживаешь. Ты позволила какой-то изворотливой Серраньо недоплачивать тебе за высококвалифицированный труд.
Роза рассмеялась:
— Да, я понимаю, что заслуживаю больше, чем получаю в этом ресторанчике, но вспомни, когда я искала работу, мне везде отказывали.
Лилия пожала плечами.
— Бьюсь об заклад, тебя бы охотно взял на работу Уоррен Харкер.
— Что?!
— Например, предложил бы стать его личным шеф-поваром, — заявила Лилия.
Роза на какое-то мгновенье потеряла дар речи.
— Во-первых, я не сомневаюсь, что у него уже есть шеф-повар. Во-вторых, у меня с Харкером довольно натянутые отношения.
— Есть еще одна причина, — сказала Лилия. — Ты держишься с мужчинами очень неуверенно.
Лилии легко говорить! Мужчины так и липли к ней, как пчелы на мед.
— Ты думаешь о них? — вдруг спросила Роза.
— О ком? О наших родителях?
— Да, — кивнула Роза.
— Конечно, я часто думаю о них. И каждый раз у меня появляется чувство невосполнимой потери…
— Я ощущаю то же самое, — согласилась Роза. — Словно у меня отняли что-то очень, дорогое, что никогда не удастся возместить.
— Оно и понятно. Мы остались без родителей, когда нам было всего два года.
— Знаю, знаю… Как ты думаешь, это нормальное явление, что мы осознаем утрату как что-то невосполнимое? Ты чувствуешь то же самое?
— Разумеется, и в этом нет ничего странного.
Роза взяла кружку и налила себе горячего шоколада.
