— Да-да, конечно. — Слоун стало даже противно от того, как изменился ее голос, как прервалось дыхание. Ну почему она не может дать ему аспирин и при этом не чувствовать, как дрожат коленки?! — У меня в ванной.
Хозяйка мгновенно сбегала наверх и вернулась с целой коробкой разных болеутоляющих препаратов.
— Судя по всему, у тебя частенько болит голова, — усмехнулся Картер, приподнимая брови.
— Но я просто не знала, что ты предпочтешь. Некоторые лекарства раздражают желудок. — Господи, да она же говорит, как эти навязчивые рекламные агенты!
— Кажется, вот это подойдет. — Мэдисон выбрал флакончик с обычным аспирином и вытряхнул две таблетки на ладонь. — Дашь воды?
Она бросилась в свой кабинет и вынесла оттуда стакан, какого ее гости никогда не видели, — с изображением Багз-Банни и Микки-Мауса. Картер недоуменно взглянул на него, и его брови опять удивленно поползли вверх. Руки Слоун слегка дрожали, когда она наливала в стакан воду. Затем молодой человек бросил туда две таблетки и сделал большой глоток. — Спасибо, — сказал он, ставя стакан на стол.
— Надеюсь, это тебе поможет.
— Уже так поздно. Почему ты не спишь?
— Я делала желе. И потом, надо было кое-что порезать…
— О! А теперь все готово?
— Да. Я как раз прибирала в кухне.
— Это надо поставить туда? — спросил Картер, указывая кивком головы на две большие миски и на высокую полку буфета.
— Да.
Она потянулась было за мисками, но Мэдисон опередил ее.
— Ты надорвешь себе спину, — заявил Картер, с легкостью доставая до высокой полки. — Тебе нужна стремянка или что-то в этом роде.
— Да, наверное.
— Слоун! — Мэдисон повернулся к девушке, и в одно мгновение все показное равнодушие и холодная маска вежливости исчезли с его лица. Он взял ее за плечи. — Слоун, — повторил он, жадно вглядываясь ей в глаза, — кажется, у нас возникла серьезная проблема.
— Серьезная проблема? — неестественно высоким голосом повторила хозяйка.
— Да.
— Тебе не нравится комната? Или ты беспокоишься, что заболел? Или…
— Ты что, не знаешь, в чем наша проблема? — Его низкий, бархатный голос проникал в самую душу.
Глаза девушки наполнились слезами, губы задрожали. Она покачала головой и прошептала:
— Нет.
— Да нет, отлично знаешь. — И он припал к ее губам.
