– Ух ты! – только и успели сказать девы, как вошла сама хозяйка.
Она уже сняла бальную робу и свободно распустила волосы.
– Я только узнала, – сказала она, мило улыбаясь, об ошибке моего дворецкого. Почему же демуазель не сказали мне сразу, что их поместили на третий этаж? Мне сообщила княгиня, и я сразу распорядилась всё исправить. Барышни не будут на меня сердиться?
Она поцеловала одну и другую.
– Передайте мои извинения вашей подруге.
Графиня упорхнула.
Девы переглянулись.
– Спасибо Марье Васильне, – хмыкнула Варенька. – Ты думаешь, она, правда, не знала?
– Бог с ней. Давай спать. Мы с тобой вместе ляжем, а Нина пусть в другой.
Они уже спали, когда пришла Нина, что-то говорила, не дождалась ответа и ушла.
– А твой брат, от коего письмо из Венеции, он какой? – спросила Мария утром, глядя на потягивающуюся под периной Вареньку.
– Гаврюшка-то? Ничего парень. Ладный да крепкий, на кулачках здоров биться и поесть не дурак. Как в Италию-то попал, первым делом в письмах жалиться начал, что голодно там жить. Едят, дескать, одни макароны, а они длинные да скользкие, как глисты, а он, вишь, к щам привычен да к пирогам хорошим.
– А учиться нравится ему?
– Куда там! – махнула рукой Варенька. – Он и дома-то о грамоте не радел, а уж в чужедальнюю сторонку ни за что б своей волей не поехал! Уезжал, так даже ревел. Опять же, жениться ему не дали с ученьем этим.
Мария скинула верхнюю перинку, вскочила.
– А я бы… Чтоб я не отдала, чтоб учиться поехать, страны разные повидать!
Варенька вздрогнула от её крика, подняла удивлённое лицо.
– Маша, да что ты? Чему тебе ещё учиться? Всё, что надо, уж знаешь. Послушай лучше…
Мария выдохнула, села во вздувшуюся вокруг неё перину и покорно стала слушать быстрый говорок подруги.
– Я вчера не успела сказать тебе. Нина вчера с твоим Вацлавом…
– Нашла моего!
– Ну ладно, не твоим, слушай. Вот после того, как ты с ним выходила, а после с паном Тадеушем вернулась…
Ну и Варенька, всё видит, подумала Мария.
– … так вот, Нина с ним после этого долго говорила, и оба они на тебя то и дело поглядывали. А ты не замечала ничего. Я-то сперва, как они рядом держаться начали, думала, Нина его в полон свой взять решила. А потом вижу – нет, не такие у них лица были, не ухажёрские. Да и на тебя всё смотрели. Зачем? Думаю, не придумали бы подвоха какого-нибудь? Ну, что ты молчишь, Маша?!
– Пойдем, её подушками побьём!
– Кого?
– Да Нину же. Пусть знает, как козни строить!
И подхватив свою и Варенькину подушки за пухлые углы, княжна Голицына в весьма легкомысленном туалете ринулась в бой. Нина ещё спала, но быстро проснулась, и баталия вышла изрядная, после которой, заключив мирный договор, враждующие стороны уселись в уютной гостиной к поданному кофию.
