— Из чего растёт дуб? — спросил отец. — Из этого жёлудя. — Разрежь жёлудь и посмотри, что у него внутри. — У него внутри мякоть. — Из чего состоит эта мякоть?
Сын разрезал мякоть и увидел, что внутри неё ничего нет.
— Видишь ты эту пустоту, в которой начинается мякоть, дающая жизнь жёлудю, со временем вырастающему в огромный дуб? Знай, что из этой пустоты возникает абсолютно всё, для того, чтобы однажды вернуться в неё назад. А теперь возвращайся к своим учителям: если они тебя этому не научили, то всё твое знание ничего не значит.
Такую историю рассказывают «Упанишады», которые по времени предшествуют буддизму. А вот буддисты — мадхъямики вобще отрицают «существование» какой–либо реальности, духовной или недуховной. Согласно их вз–глядам всё представляет собой пустоту. Такая философия часто рассматривается как полный и чистый нигилизм, опустошающий бытие вплоть до полного его отрицания, как учение, чья концепция реальности заключается в абсолютном ничто. Иногда мадхъямиков называют наиболее радикальными нигилистами из всех, когда–либо «существовавших», но это уже явное преувеличение, поскольку самым последовательным нигилизмом является философия несуществования.
«Нет дхармы (свойства) вещей, которая не зависела бы от некоторого другого условия в отношении своего происхождения. Поэтому нет дхармы, которая не есть шунья (пустота)» — так говорил основатель мадхъямики Нагарджуна. Пустота у мадхъямиков намного сложнее математической пустоты или простого отсутствия. Опасаясь обвинений по поводу «впадения в крайность нигилизма», последователь Нагарджуны Чандракирти пояснил:
«Мы релятивисты, мы не негативисты». И в этом проявилось его мыслетрусие. На самом деле элементы бытия, пропущенные через принцип абсолютного уничтожения, приобретают пустотное великолепие и стесняться этого совершенно излишне.
Когда будущему основателю философии мадхъямики Нагарджуне исполнилось двадцать лет, он был уже широко известен, изучил все светские науки и овладел магическими способностями, которые решил испробовать на практике. Нагарджуна познакомился с тремя отличнейшими человеками и с помощью магии сделал их и себя невидимыми. После этого философы забрались в царский дворец и начали бесчестить там жён. Однако присутствие молодых людей обнаружили по их следам и три товарища Нагарджуны были порублены в лапшу, ибо «подвластный смерти подобен лампе, стоящей на ветру».
Один Нагарджуна спасся, поскольку стоял невидимым рядом с царём и его не коснулись мечи. В тот момент, когда мыслитель находился на грани разрушения, в нём пробудилась мысль о всеобщей пустотности, о том что ничего нет: «Разрушение сущности называется несуществованием. Но если сущность не существует, что разрушается? Что именуется не–сущностью? И сущность и не–сущность равно пусты». Чтобы никто из существ не мешал ему думать о пустоте, Нагарджуна удалился в пустыню и там предался сугубым пустотным размышлениям. Ибо
