Глядя на это успешное начало строительства Сталин, скорее всего, не ожидал, что в последующие годы в деле переустройства 80% населения страны (крестьян) он столкнется с большими трудностями, которые мы рассмотрим в следующей главе.
1928 год в сельском хозяйстве для Сталина закончился плохо, неудачно. Мало того, что были сорваны все планы коллективизации: вместо 12% хозяйств в колхозы удалось объединить всего 1,7%, так ещё в 1928 году случился неурожай: «Здесь также обращает на себя внимание падение валовой продукции зерновых за 1928 год, объясняемое гибелью озимых на Украине и Северном Кавказе», — объяснял Сталин в 1930 году делегатам 16 съезда партии ситуацию в 1928 году и его вынужденные меры в 1929 году. Кстати, это был единственный неурожай, который был в этот период и который зафиксировал Сталин в отличие от многих современных «мудрецов» — фантастов, у которых целая череда выдуманных неурожаев привела к голодомору.
Стоит отметить, что по воспоминаниям колхозников во многих колхозах в этот период, в отличие от 1931-1933 годов — когда власти сильно зажали колхозы продналогами, крестьянам жилось хорошо, с достатком.
В 1928 году произошла неприятная накладка: перед тем как Сталин применил в 1929 году в деле коллективизации ещё более жестокие меры, — молодой талантливый русский писатель М. Шолохов начал публиковать в журнале «Октябрь» главы своего нового романа о раскулачивании и разказачивании в период Гражданской войны «Тихий Дон». Ретивые комиссары тут же забили тревогу и решили уничтожить молодого писателя-«почвенника», считай националиста, но на этот раз Сталин взял под свою защиту Шолохова. «Знаменитый писатель нашего времени тов. Шолохов допустил в своём «Тихом Доне» ряд грубейших ошибок и прямо неверных сведений насчёт Сырцова, Подтёлкова, Кривошлыкова и др., но разве из этого следует, что «Тихий Дон» — никуда негодная вещь, заслуживающая изъятия из продажи» (Письмо Сталина «Тов. Феликсу Кон» 9 июля 1929 г.).
Ещё одна неприятность случилась у Сталина в 1928 году — сбежал из СССР на Запад через Персию его близкий подчиненный, его помощник Борис Баженов, настоящая фамилия которого мне не известна. Понятно, что ранимый Сталин сильно переживал это предательство, которое явно усилило его недоверие к окружающим соратникам.
Но самой большой неприятностью для Сталина был не только срыв планов коллективизации в самом начале этого процесса — в «году коллективизации» до скандально низкого процента, но и спровоцированные во многих случаях жестокостью ретивых комиссаров многочисленные случаи антисоветских выступлений против коллективизации, повторюсь — сотрудники ОГПУ насчитали в 1928 году в СССР 1027 массовых антисоветских выступлений крестьян и 709 террактов против представителей советской власти. И Сталин прекрасно понимал: если дальше форсировать коллективизацию — тем больше будет сопротивление, то есть — Гражданская война в СССР будет усиливаться, а если среди крестьян найдётся талантливый организатор-объединитель типа Антонова, то опять повторится крупномасштабная война с русским и украинским крестьянством. И вместо коллективизации придется бороться за сохранение своей власти в стране. И на этот раз крестьянам могут помочь объединившиеся к этому времени за рубежом Белые, и этой ситуацией могут воспользоваться не только троцкисты, но и Англия и её союзники.
