Давно у тебя мужика не было, Оля, — сказала я сама себе. А такого шикарного, пожалуй, не было никогда. Проигрывает ему Лешенька Багиров. Несмотря на свой большой опыт соблазнения особ женского пола. Камиль… по-другому относится к женщине. Но ведь что-то же он запланировал… Может, все это отношение было показным, и он просто играет заранее срежиссированную роль, являясь на самом деле еще большей сволочью, чем Лешенька. Ох, как мне не хотелось так думать… Как хотелось построить воздушный замок, который в будущем превратился бы в крепкое твердое материальное строение. Ведь детям в самом деле нужен отец, а мне — мужчина. Дедушкам собутыльников и так хватает.
Я не могла прийти ни к какому решению и пустила дело на самотек. Но слишком часто вспоминала Камиля.
На следующий день, в среду, с утра я отправилась в бутик, адрес которого был написан Надеждой Георгиевной на листочке бумаги, и спросила там Сюзанну Александровну. Две продавщицы, оглядевшие меня критически (наверное, сюда приезжают на иномарках обладатели шмоток от Валентино, Версаче и Армани, а не одежды, купленной на «помойке» — так мои подруги называют секонд-хендовскую торговлю с раскладушек), тем не менее кивнули мне на диванчик (довольно надменно) и одна из них удалилась вглубь магазина.
Минут через десять, не торопясь, выплыла дама лет сорока пяти на вид (ей, скорее всего, было на десять-пятнадцать больше) с пышной прической и очень тщательно наложенным макияжем. На даме был летний розовый костюмчик, наверное, очень дорогой и сшитый каким-то прославленным модельером, не исключено, что по спецзаказу в единственном экземпляре. Но, по-моему, в нем она напоминала свинку из одного известного мультфильма. Я тут же представила даму лежащей на боку в этом самом костюмчике, подперев голову лапкой, ну, то есть, рукой.
Конечно, свое мнение прошлось оставить при себе, но такой внешний вид хозяйки бутика придал мне уверенности в себе, и я тоже решила держаться по-королевски. Надо тренироваться — ведь меня же, можно сказать, взяли в руководство нефтяной компании. Еще больше уверенности мне чуть позже придал акцент одной из продавщиц. Не знаю уж, откуда она приехала в Нигер, но, по-моему, если бы модельеры, чьи вещи мне предлагались, услышали, как звучат их имена в произношении этой девушки, то, не исключено, перестали бы шить. Или, по крайней мере, навсегда запретили бы ввозить свои изделия в Россию. Вторая девушка, судя по произношению, родилась в Питере.
