С этими мыслями и воспоминаниями я заснула.
Утром, планируя свой распорядок дня, я вспомнила про встречу с Андреем Геннадьевичем, назначенную на два часа, и решила, что сейчас в больницу к Лешке не успею, да и с утра в больнице должны быть процедуры. Поеду вечером после визита в милицию.
Поскольку холодильник еще не опустел, и в магазин мне не требовалось, а квартиру, как обычно, было убирать лень, я решила немного поработать над «Розовыми страстями — 2». Прочитав свою электронную почту, почерпнула немного новой информации по лесбийским утехам и состряпала на ее основе очередную главу.
В двенадцать тридцать компьютер выключила, быстро перекусила, затем занялась макияжем — не для Андрея Геннадьевича, для Лешки. Надо будет сразить бывшего наповал, разумеется, в переносном смысле. В прямом он и так валяется на больничной койке. А вдруг мой новый имидж поможет ему быстрее поправиться? Слышала я, что воля к жизни творит чудеса. Хотя в больнице, наверняка, найдется немало медсестер с нищенской зарплатой, готовых всячески способствовать процессу выздоровления нефтяного короля. Там, наверное, уже очередь. Еще лицо поцарапают, и волосы родные жалко, если вырвут. Зря я что ли новый имидж создавала? Может, в самом деле прихватить что-нибудь для самообороны? Вот только что?
Я стала вспоминать, чем в моих собственных романах героини сражаются за мужиков. Ногтями — раз, зубами — два, тарелки об головы соперниц разбивают — три, стреляют из пистолетов — четыре. Свои родные ногти и зубы было жалко, поэтому эти два варианта я отмела сразу же. Да и в процессе такой схватки сама вполне могу пострадать, как не имеющая достаточной практики. Тарелку с собой прихватить? Жалко тарелку, дети и так их постоянно бьют. И куда мне ее класть? В сумочку не поместится. Мешок взять? Так ведь каждый идиот будет спрашивать, чего это я с тарелкой разгуливаю, да и Лешка меня на смех поднимет. Умеет, сволочь, очень даже оскорбительно.
В общем, от тарелки пришлось тоже отказаться. Пистолета в доме не было, автомата тоже. Попросить у кого-нибудь? У сотрудников службы безопасности «Алойла» наверняка все это имеется. Надежде Георгиевне позвонить? Попросить выделить? Кстати, а почему бы и нет? Должны быть у меня средства самообороны? Ведь если на Лешку совершено покушение, значит…
Ничего это не значит, — сказала сама себе. Ты никому не нужна, Оля. И обойдешься без средств самообороны. И ни с кем за Лешку сражаться не будешь. Отдашь его без боя. В первую очередь потому, что тебе самой не нужен ни он, ни его деньги. И вообще ты предпочла бы его больше никогда в жизни не видеть. Как и его мамочку. А вот Камиля… Дура, его ты тоже возможно видела в последний раз. И вообще — хватит вести себя, как шестнадцатилетняя школьница!
