Наконец троица вроде бы вспомнила обо мне, замершей у дверного косяка.
— Мама, я хочу есть, — сказала Катька.
— И я хочу, — добавил Витька.
— В гостях, как всегда, не наелись, — заметила я.
— Это ты варила борщ? — спросил Камиль.
И тут я обратила внимание на то, что в мойке стоит еще одна грязная суповая тарелка. Когда мы подходили к дому, я четко видела силуэт мужчины на втором этаже. Это был Камиль? Или он приехал вместе с приятелем?
— Ты тут один? — спросила я.
— Да, — бросил он, не отрывая глаз от детей.
Теперь оживленно обсуждались какие-то развалины в Пафосе, куда обязательно нужно съездить. Тогда детям будет о чем писать сочинение на тему «Как я провел лето». Витька тут же заметил, что вполне может написать о взятии их с сестрой в заложники.
— Об этом не надо, — Камиль встретился взглядом со мной.
— О подобном с посторонними не говорят, — встряла я, помешивая борщ. — О дядях с автоматами тоже.
Камиль вспомнил про какой-то монастырь в горах, но я была вынуждена поумерить его пыл: и Катьку, и меня здорово укачивает. Мы не сможем проехать по горной дороге с множеством крутых виражей.
— Ты не брала машину? — спросил у меня Хабибуллин.
На вилле имелся подземный гараж, где стояли два автомобиля. Но, во-первых, Мурат ничего об этом не говорил, во-вторых, я понятия не имела, какие документы на машину требуются на Кипре, в-третьих, была не уверена, что, привычная к правостороннему движению, смогу проехать по левой стороне дороги.
— Ничего, завтра я вас куда-нибудь вывезу, — пообещал Хабибуллин.
После ночного обжорства дети стали зевать и изъявили желание отправиться спать.
— Сейчас я вас уложу, — сказала я и посмотрела на Хабибуллина: — Посуду помоешь?
— А прислуга на что? — искренне удивился он. — Ты что, в самом деле все моешь?
— И нас заставляет, — вставил Витька.
Камиль только усмехнулся и налил себе чаю. Мы с детьми отправились наверх.
Я шла с замиранием сердца. Есть тут кто-нибудь еще? Или это все-таки был Камиль, зачем-то поднимавшийся наверх? Ведь он вполне мог успеть спуститься к нашему приходу. Но вторая грязная тарелка не давала мне покоя. Ведь не ест же он каждую следующую порцию одного и того же блюда из чистой посуды?
В Витькиной комнате на полу была брошена большая спортивная сумка.
— А дядя Камиль со мной будет спать? — спросил ребенок.
— Нет, он просто не знал, что ты занял эту комнату.
Я подняла сумку, сын вызвался мне помочь и мы отнесли ее в пустующую спальню. Наверное, Камиль просто бросил вещи в комнату, которую обычно занимал.
