— А к Григорию Суровцеву пустите? — спросила я, вспомнив о своем бывшем ученике и решив пойти другим путем.
— Охране не разрешается привозить сюда женщин, — отчеканил голос. Я не услышала в нем никакого удивления.
— А я не женщина. Тьфу! То есть не его женщина. Я его бывшая учительница математики.
Электронный голос впервые не нашелся что ответить, потом заметил:
— Вы слишком молоды, чтобы быть учительницей Григория.
— А вы его пригласите к забору, пусть взглянет. Может, опознает.
— Не его смена.
— А Мурата Хабибуллина я все-таки могу увидеть?
— По какому вопросу?
— По личному! — взвилась я. Мне бы сейчас в руки какую-нибудь гаубицу или, лучше, ракетную установку…
А, может, стоило разузнать номер его сотового? Наверное, есть у Надежды Георгиевны… Не сделать ли мне это прямо сейчас?
Я не намерена тут стоять до второго пришествия.
Я сунула нос в машину, взяла свою сумочку, извлекла из нее трубку, набрала номер Надеждиного сотового, сказала, где нахожусь, она тут же удовлетворила мою просьбу, а я нацарапала номер на одной из своих визиток, после чего набрала его.
На звонок тут же ответили. Голос мужчины показался мне молодым. В это мгновение я вспомнила, что не знаю отчества Мурата. Пришлось просто попросить господина Хабибуллина.
— Кто его спрашивает? — уточнила трубка. Значит, это не Мурат?
Я представилась. На другом конце повисло молчание.
— По крайней мере, скажите своей охране, чтобы меня впустили, — попросила я: мне надоело торчать перед воротами.
— Вы где? — спросила трубка.
Я пояснила.
— Сейчас мы решим этот вопрос.
Удивительно, но ворота вскоре разъехались, и моему взору представились два молодца в камуфляже с автоматами наперевес. Я невозмутимо села за руль и въехала на территорию. Ворота тут же стали закрываться. «Попала в ловушку по собственной глупости?» — пронеслась мысль, но пути к отступлению уже были закрыты. Что ж, по крайней мере, Саша-Матвей соберет материальчику для своего еженедельника. Подозреваю, что иначе ни ему, ни кому-либо другому из журналистов за этот забор было бы не попасть. А если Хабибуллин потом головы своей охране отвертит — так им и надо. Хотя бы за то, что продержали меня, женщину, столько времени перед воротами.
Один из молодцев подошел к машине с моей стороны и нагнулся к опущенному стеклу.
— Следуйте за мной, — сказал ничего не выражающим голосом.
Меня так и подмывало поинтересоваться, чей голос я слышала, когда общалась со стеной, но не решилась, предположив, что, наверное, все дело в используемой технике.
