Гл. 21. Когда герцог увидел приверженность и благожелательство двенадцати старейшин и всех горожан к Балдуину, он волей-неволей уступил их настояниям и содеял Балдуина своим приемным сыном по обычаю той страны и того народа, — он прижал его к своей обнаженной груди и затем, обвязав лежавшей поблизости одеждой, обнял его, и так, повязавшись, оба поклялись друг другу в верности...
Далее следует рассказ о том, как по требованию Тороса рыцари Балдуина безуспешно пытались отбить у турок крепость Самосату.
Гл. 22. Спустя немного дней совет и все горожане по общему согласию призвали с гор могущественного сеньора Константина[123] и совещались с ним [о том], как им погубить своего герцога и на его место посадить князем и сеньором Балдуина; они ведь удостоверились в мудрости и постоянстве Бглдуина во время войны с турками и считали, что под его властью город и цитадель будут спасены и защищены наилучшим образом. Этот герцог всем им был сильно ненавистен, ибо он причинил им много зла и отобрал у них невероятное количество золота и серебра; а если кто из них осмеливался противиться ему, то он возбуждал против него вражду и ненависть турок, которые не только угрожали затем его жизни, но и опустошали его виноградники и поля, наносили ущерб его стадам.
Однажды, пока они совещались, весь город, от мала до велика, схватился за оружие; вооружившись и облачившись в кольчуги, явились горожане к Балдуину, [прося], чтобы он встал на их сторону и уверяя его в том, что они по общему совету решили поставить его сеньором и правителем вместо герцога. Балдуин, однако, решительно отклонил от себя такое преступное деяние — ведь он усыновлен герцогом, и до сих пор герцог не причинил ему ничего худого, и нет никакой причины, которая могла бы побудить его к содействию им к его погублению. Он сказал: «Было бы великим грехом перед богом, если бы я безо всякой причины поднял руку на этого человека, которого я считаю своим отцом и которому принес клятву на верность. Я вас прошу не марать меня пятном его смерти и крови и не предавать мое имя позору среди князей христианского войска. Я вас прошу также дозволить мне переговорить с ним с глазу на глаз наверху, в башне, где он пребывает до сего дня, высоко вознесенный вашей милостью». Они тотчас разрешили [ему] это. И вот он поднялся в башню и обратился к герцогу с такими словами: «Все горожане и старейшины этого города составили заговор, дабы умертвить тебя; вооруженные с головы до ног, охваченные яростью, они поспешают к этой башне. Я весьма скорблю и огорчаюсь этим. Не пренебрегай, однако, [возможностью] помешать им и сделать так, чтобы как-нибудь спастись, пусть даже ценою полного предоставления им всего твоего достояния».
