Это отнюдь не когти птицы. Такое впечатление, что вашу кожу изрезали ножами. Главное, чтобы в кровь не попал яд этого хищника.
– Какой у ворона может быть яд? – удивился принц, вытирая кровь со лба.
– Ворон – это колдовская птица, которую держат ведьмы и колдуны. Ему ведомы тайны многих заклинаний и чар.
С этими словами Робин вытащил из кармана крошечный пузырек с красной жидкостью, смочил свою желтенькую ручку и отер лицо принца. Кровь мгновенно исчезла. Потом Робин начал втирать жидкость в голову принца, и глубокие раны затягивались прямо на глазах.
– Никакой опасности нет, принц.
– Откуда ты знаешь, Робин?
– Я отер ваши раны чистой кровью.
– Ничего себе! – присвистнул принц.
– Скажи спасибо моей любимой Эльфине. Это она промышляет в своем сарайчике и занимается приготовлением полезных снадобий. Когда я уходил, она сунула мне в карман этот пузырек.
– Скажи спасибо своей Эльфине и передай ей небольшой подарок от меня.
Принц открыл ящик бюро и вытащил оттуда бусы из сверкающих рубинов.
– Благодарю вас, принц Перль, – поклонился монарху эльф. – Робин и Эльфина все принимают с благодарностью. Но в следующий раз плотнее закрывайте окна.
– Скажи мне, друг Робин, кто из дворцовых слуг может посещать библиотеку и читать там философские книги?
– Кроун! – не раздумывая, ответил Робин.
– Ну и зачем ему трактаты о любви?
– Он сам еще молод. Ему едва минуло сорок лет.
– Но у него есть любимая Фаустина, которую он сам сделал принцессой.
– И наложницей, – уточнил Робин. Ему было жаль доброй Фаустины.
– А в чем разница? – не понял принц. – Какую еще судьбу хочет для себя простая ныряльщица за жемчугом?
– Женщины хотят иметь мужа и дом, где звенит детский смех, – сказал Робин и прослезился.
– Ты-то чего плачешь, Робин? У тебя же есть Эльфина.
– Но даже волшебная стрекоза не может родить ребенка от эльфа!
– Значит, Фаустина несчастна?
– Еще как! Лучше бы она осталась ныряльщицей.
– Странно, но Платон в своем «Пире» ничего не писал о брачной жизни. Он писал о всевозможных наслаждениях, возведя их в форму познания, которое ведет к высшей форме любви, а потом распространяется на все сферы жизни и делает старость прекрасной. Признаться, я сам немного запутался.
– Я ничего не могу сказать вам по поводу уважаемого сеньора Платона. Я с таким трудом добыл для вас ключ от залы, где лежит ваша матушка, королева Маргарита, а вы до сих пор не навестили ее, – с укором сказал Робин.
– Мне сначала надо разобраться с Кроуном, который, став моим регентом, причинил много вреда моему Жемчужному королевству. Я даже не знаю, как живут мои подданные.
