Рудокопы ждали молча, их молитвы иссякли. Хиллала воображал, что стоит в черной глотке Яхве, Всесильный большими глотками пьет небесную воду и готов проглотить грешников.
Вода поднялась и понесла их за собой, и вскоре Хиллала уже мог, вытянув руку, коснуться потолка. Колоссальная расщелина, из которой хлестала вода, пролегла совсем рядом. Остался лишь крохотный пузырь воздуха. Хиллала закричал:
— Когда эта комнатка наполнится, мы сможем выплыть на небо. Он не знал, услышали ли его. Наконец вода достигла потолка, он в последний раз набрал в легкие воздух и поплыл в расщелину. Он умрет намного ближе к небу, чем кто-либо до него.
Расщелина тянулась на много локтей. Как только Хиллала миновал ее, край разлома ускользнул из-под его пальцев, и теперь, даже дергая конечностями, он касался лишь пустоты. Ему было показалось, что его уносит течением, но потом он усомнился и в этом. Его окружала одна только тьма, и он снова испытал ужасающее головокружение, какое познал, когда впервые приблизился к своду: он не мог различить сторон света, не знал даже, где верх, а где низ. Он барахтался в воде, но не понимал, сдвигается ли с места.
Теперь он бессилен. Возможно, он дрейфует в стоячей воде, возможно, его несет бурный поток — он ощущал лишь холод, от которого цепенело все тело. Он ни разу не увидел и луча света. Неужто в этом хранилище вообще нет поверхности, к которой он мог бы всплыть?
Тут его снова ударило о камень. Пальцами он коснулся другой расщелины. Неужели он вернулся туда, откуда начал? Течение потянуло его внутрь, и у него не было сил противиться. Его засосало в туннель, где то и дело било о стены. Туннель был невероятно глубок, как самая длинный шахта: Хиллале казалось, его легкие вот-вот разорвутся, но проход все не кончался. Наконец он больше не смог задерживать дыхание, и воздух вырвался меж его губ. Он тонул. Чернота вошла в его легкие.
Но внезапно стены раздвинулись. Его нес стремительный поток; он почувствовал воздух над водой! А потом уже ничего больше не чувствовал.
Хиллала очнулся. Лицом он прижимался к влажному камню. Он не видел ничего, но ощущал под ладонями воду. Хиллала перекатился и застонал, члены его болели, он был наг, и почти вся его кожа представляла собой единую ссадину, а местами сморщилась от влаги, но он вдыхал воздух.
Прошло немного времени, и наконец он смог встать. Вокруг его коленей бурлила вода. Он сделал шаг в сторону — вода стала глубже. По другую руку был сухой камень: на ощупь — глинистый сланец.
