В меньшей мере, но это касалось и девушек...
Так вот: женишок был семипудовый, а невеста - в плотно облегающем платье с вышитыми кистями рябины - тонкая и гибкая, как рябиновая ветвь. Ее руки с нежно светящимися розовыми короткими ногтями дремали на пухлых плечах избранника. И фата просвечивала розовым, затуманивая лицо.
Я дождался, когда невеста легким движением рук откинула на волосы фату и сказала мягко, певуче:
- Милый, только не обижайся, но я устала от грохота. Можно, я немного отдохну? У себя, ладно?
- Тебе нельзя уставать сегодня, - хохотнул он и обнажил частокол белых узких зубов. - У нас впереди целая ночь.
- Я отдохну чуть-чуть. Минут десять-пятнадцать.
Ведь впереди целая ночь, - отвечала она и вновь опустила светящееся облачко фаты. Тут я заметил в темном углу, где оркестр, овальную дверцу и буквы полукругом, тот же цветной вензель, что и на входе:
Комната невесты
К этой двери и поплыло платье с рябиновыми кистями, а женишок потопал к столу, где его встретил разбитной собрат с чашей амриты и присловицей, сопровождаемой подмигиваньем: "Жених и невеста поехали за тестом, тесто упало, невеста пропала". Оркестрик бесновался уже без ведьмы. Поскрипывающий робот вновь открыл мне ту же дверь. Я спустился с крыльца и обогнул терем. Вишни начинали свое шествие на холм прямо от черных угловых окон. Под ногами дрожала от сырости трава, приникала к земле в поисках последних капель тепла.
Я встал под молодую вишню перед оконцем. Блеснуло за стеклами сияньице фаты. Невеста раскрыла створки, но не сразу, потому что искала на ощупь задвижку, а включать свет ей, наверное, не хотелось. Она склонилась перед распахнутым окном, положила руки на пылающий лоб и так замерла.
- Гори, гори ясно, чтобы не погасло, - прощебетал я голосом ласточки.
Невеста подняла голову, опустила руки на подоконник, пристально вглядываясь в сад. Потом сказала шепотом:
- Кто-то из наших навострился говорить по-птичьи.
Никак Алена Седугина. - Она вздохнула. - А может, показалось...
- В небе солнце показалось, как коврижка, разломалось, - протенькал я синичкой и, когда невеста изумленно раскрыла глаза, добавил своим голосом, спокойно, чтобы не напугать: - Совет да любовь, прекрасная невестушка.
- Спасибо, - отвечала она, хотя и вздрогнула. - Вы кто? Голос такой старый, и в саду ничего из-за туч не видно. Только контуры вишневых деревьев.
- Вот вишни и спрашивают невесту. Скажи: твой это суженый?
