Тао вздохнул. Он прикрыл глаза рукой и устало продолжал:
— Тогда я начал тщательное расследование. Но все мои попытки были бесплодны. Начать с того, что все записи об этом деле были утеряны. Тогдашний магистрат области Чин-ва, умный и энергичный правитель, признал, что публичные дома Острова были главными ответственными за быстрое распространение эпидемии оспы. Он распустил всех куртизанок, и сжег целый квартал их жилищ. Губернаторское присутствие тоже сгорело полностью, а вместе с ним и все записи. Мне, однако, удалось установить, что мой отец влюбился в куртизанку по имени Изумрудная Роса, которая была выбрана перед этим Королевой Цветов. Она отличалась удивительной красотой, как мне передавали, однако заболела оспой и умерла через несколько дней после смерти отца. Согласно официальной версии, мой отец покончил с собой вследствие отказа ему со стороны этой девушки.
Некоторые из тех, кто присутствовал, когда Изумрудная Роса давала показания магистрату, как раз перед тем, как она заболела, уверяли меня, что куртизанка заявила ему, что за день до смерти она отказалась быть выкупленной моим отцом, потому что любит другого человека. К сожалению, магистрат не спросил ее, кто был этим человеком. Он лишь спросил, почему мой отец пошел совершить самоубийство именно в Красном павильоне, на что она ответила, что, должно быть, потому, что они с ним часто там встречались.
Тао продолжал:
— Я думаю, что мотивы убийства могли бы дать ключ к установлению его личности. Мне говорили, что еще двое также искали благосклонности Изумрудной Росы. Фенг Дэй, которому тогда было двадцать четыре и антиквар Вен Юань, которому было тридцать пять. Вен тогда был женат уже восемь лет и не имел детей; он был неспособен к исполнению супружеских обязанностей и среди куртизанок был известен тем, что возмещал этот недостаток, унижая и обижая их. Он ухаживал за Изумрудной Росой только потому, что хотел выглядеть светским человеком, знающим толк в развлечениях. Остается Фенг Дэй, который был тогда молодым красивым холостяком, глубоко влюбленным в Изумрудную Росу. Говорили, что он хотел сделать ее своей старшей женой.
Тао замолк. Невидящими глазами он глядел в заросли цветущего олеандра. Судья Ди повернул голову, чтобы взглянуть на живописное панно. Вдруг он услышал шорох, донесшийся из-за панно. Он напряг слух, но шорох не повторялся. Должно быть, это сухие листья шевельнулись под ветром. Тао снова перевел на судью свой неподвижный меланхоличный взгляд и продолжал:
