— Ваша Честь уже составили себе мнение об этой кошмарной смерти Королевы Цветов?
— Я никогда не составляю себе мнения, пока не ознакомлюсь со всеми фактами дела, — сухо ответил судья. — В настоящее время следует ознакомиться с результатами вскрытия. Я бы также хотел больше узнать о человеке, совершившем самоубийство из-за нее, об академике Ли Льене. Расскажите мне, что это был за человек.
Фенг задумчиво погладил свои длинные бакенбарды.
— Я встречал его только однажды, — сказал он медленно, — в девятнадцатый день месяца, когда он пришел, чтобы урегулировать вопрос об ущербе от столкновения джонок, моей и его. Он был красивый, но высокомерный человек, я думаю, хорошо сознающий свое важное положение. Я не стал требовать чрезмерного возмещения убытков, так как я был знаком с его отцом, Ли Вей-джингом. Это был когда-то, в его лучшие годы, прекрасный, выдающийся человек! Приятной внешности, силен как буйвол, прекрасный, умный собеседник и воспитаннейший человек в мире. В прежнее время, когда он останавливался здесь, на Острове, по пути из столицы, все куртизанки бежали за его паланкином! Но он знал, как себя подобает вести! Он был кандидат в Цензоры, и его мораль должна была быть безукоризненна. Много разбитых сердец осталось тут после него, осмелюсь предположить! Итак, как Вашей Чести, быть может, известно, двадцать пять лет назад он женился на дочери одного высокопоставленного чиновника и был назначен Императорским Цензором. Шесть лет назад он подал в отставку и удалился в фамильное имение, в горах к северу отсюда. К сожалению, как я слышал, его семья потерпела большие убытки от неудачной торговли и стихийных бедствий. Однако я думаю, что их земельные владения по-прежнему приносят солидный доход.
— Я не был знаком с господином Ли, — сказал судья, — но я слышал, что он талантливый чиновник. Достойно сожаления, что ухудшившееся здоровье заставило его отойти от дел. Какой болезнью он страдает?
— Этого я, к сожалению, не знаю, Ваша Честь. Но болезнь, должно быть, серьезная, поскольку я слышал, что уже год он не выходит из дому. Вот почему, как я доложил вам прошлым вечером, за телом погибшего академика приехал не отец, а дядя.
— Говорят, — заметил Судья Ди, — что академик был совсем не тот человек, какой был бы способен покончить с собой из-за женщины.
— Не из-за женщины, а из-за самого себя! Как я уже говорил вам, он был чрезвычайно высокомерным человеком. Отказ Королевы Цветов неминуемо стал бы предметом сплетен и насмешек по всей провинции, и именно его уязвленная гордость заставила его свести счеты с жизнью, я полагаю.
