— Не хвали меня, — сказала я со вздохом, — ничего я не догадалась, а просто увидела, как ты к ней пошла.
— Ну, всё равно, главное, что мы побывали у неё. Она была рада. Как ты считаешь?
— Ещё бы! — сказала я. — Когда Нина Ивановна её отругала, Света думала, наверно, что с ней и дружить никто не станет… Интересно, что же она в газету напишет?
— Сама не знаю, — сказала Марина. — И мне интересно. Скорей бы — два часа…
На углу мы расстались. Марина помахала мне рукой, и я подумала, что всё-таки самая хорошая в нашем классе — это Марина. Лучше меня. Я, например, вспылить могу, рассердиться. Гошу даже по спине треснула. А Марина как настоящая учительница, как наша Нина Ивановна.
Мне тоже не терпелось поскорее прийти в школу. Почитала дома, погуляла во дворе, а потом схватила портфель и побежала в школу. Пришла минут за двадцать до звонка.
Открыла дверь в класс, а там за своей первой партой уже сидит Света. А на фанерной дощечке листок приколот.
Я сразу подошла к газете. Наверное, никогда Света так не старалась выводить буквы. Ровненько, как в прописях.
На листке было написано:
«Я очень хочу хорошо учиться. Даже отличницей хочу стать. Только я знаю, что это очень трудно. Нужно завести строгий режим дня. Но я попробую. У меня теперь есть друзья, и они мне помогут».
Света сидела вся красная от смущения. Я подошла к ней и сказала:
— Конечно поможем. Ты не сомневайся.
А потом я издали посмотрела на газету, и, хотя там ещё не было второго листка, с рисунком Валеры, я подумала:
«Для первого номера нашего «Чутипа» это отличная заметка. Лучше и не придумаешь. А всё Марина. Если бы она не догадалась прийти к Свете, то Света ни за что бы не написала так».
У нас сегодня вышел спор. Валя Кулькова получила за домашнюю работу по математике пятёрку, и в классе Нина Ивановна вызвала ее к доске и тоже поставила пятёрку. В дневнике.
Валя села на своё место, раскрыла дневник с пятёркой и смотрит на неё, — любуется. А потом поднесла палец к губам и… поцеловала его. Я даже не поверила, подумала, что мне просто показалось. Но когда Валя тут же погладила пальцем в дневнике, я поняла: это она пятёрочку свою поцеловала.
Мне до того смешно стало — хоть из класса выходи.
На переменке я рассказала про Валю Марине. Марина тоже не поверила.
— Хочешь, — говорю, — у самой Вали спросим?
— Всё равно не верю. Чтобы отметку — и целовать! Мы летом с мамой и Викой в деревню ездили, так в одном доме я видела старенькую-престаренькую старушку. Она икону целовала, а потом молилась.
