Минут через пятнадцать они приехали к зданию отдела полиции. Дмитрий удержался от желания оставить «Мазду» для дальнейшего передвижение по городу, решив, что с парня и так хватит страхов. Больно уж лицо у прапорщика было напряженное. Что-то там происходило в его голове, возможно, наступали друг на друга какие-то чисто психологические противоречия. Надо было спешить. И Дмитрий подкорректировал задачу, заявив, что им срочно нужно сначала зайти в лабораторию к криминалистам за снаряжением, которое у него забрали.
Дежурный взглянул на вошедших омоновца и Ливанова и вопросительно поднял брови.
— Михалыч, потом! — крикнул прапорщик. — Спешим мы!
Второй этаж, кабинет направо. Дмитрий еле поспевал за омоновцем, беспокоясь, как бы тот под действием гипноза не наломал дров.
— Здорово, мужики! — рявкнул Александр, входя в лабораторию. — Где тут у вас бронежилет и снаряжение, что привезли из научного центра «Байкал»?
— А в чем дело? — поправив очки на худом лице, спросил один из мужчин в белом халате, что сидел перед микроскопом. — Вам чего?
— Срочно нужно выдать вот этому товарищу его снаряжение. Это все очень важно. Приказ начальства!
— Так, тихо, тихо, — попытался рассмеяться второй специалист. — Какой приказ? Должно быть письменное распоряжение следователя. Или хотя бы устное, но от нашего начальства.
— Вот оно, — улыбнулся Дмитрий и спокойно прошел в глубь лаборатории, где на столе в большом пакете лежало его имущество, снабженное какой-то биркой с цифрами и буквами.
— Товарищи! — грозно приподнялся со своего места мужчина в очках, но прапорщик опередил его:
— Сидеть, я сказал! Преступники уходят, а вам бумажки подавай. И чтобы не двигаться у меня и телефонов не хватать!
Ни на кого не глядя, Ливанов быстро облачался в бронежилет. Двое специалистов в белых халатах сидели с напряженными лицами и смотрели на омоновца. Они понимали, что он в какой-то степени «не в себе», но спорить сейчас опасались. Высокий парень умело застегнул под рубашкой бронежилет, забрал со стола изъятый для исследования пистолет «беретта», засунул его в кобуру под мышкой, потом отвел омоновца в сторону и стал что-то ему говорить, глядя пристально в глаза. Прапорщик кивал.
Ливанов выскочил из помещения и быстрым шагом двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж и к выходу из отдела. Последняя его команда омоновцу была не дать никому звонить по телефонам и выходить из помещения лаборатории полчаса. Когда на настенных часах большая и маленькая стрелки сойдутся, он должен громко сам себе сказать «раз, два, три», и кодировка снимется. Только прапорщик не будет ничего помнить до утра завтрашнего дня. Ничего с ним не случится, разберутся. Главное, чтобы сейчас полиция со своим неуемным темпераментом не испортила все дело.
