— Я виноват, что он на ногах не держится? — ответил верзила.
Дима с трудом встал — колени у него дрожали, в ушах шумело, но ему не хотелось, чтобы кто-нибудь это заметил.
— Уйди! — завопил верзила. — Дай нам поиграть!
На миг Диме стало страшно — не за себя, а за птенца. Птенцу так нужна его помощь, а он от слабости не в состоянии помочь. Дима впервые почувствовал, что он кому-то нужен. Только он смог бы спасти птенца от издевательств мальчишек.
Но тут кровь предательски хлынула из носа. Мальчишки, замолчав, уставились на него.
— Это не я, — замотал головой верзила. — Я не бил его.
— Дима! Что ты там делаешь? — послышался за спиной голос мамы.
Мальчишки пустились наутек, а Дима подошел к птенцу и взял его на руки. Птенец был теплым, и мальчик почувствовал, как испуганно бьется сердце крохи. Он с нежностью подул на него, чтобы успокоить:
— Теперь ты мой. Никто не будет тебя обижать.
Лишь тому понятна чужая боль, кто в достатке испытал ее. Здоровые дети подчас жестоки, ведь они не ведают, что в мире существует горе…
Руки матери легли Диме на плечи:
— Пойдем домой.
— Мы возьмем его с собой?
— Да, конечно, — ответила мать и присела рядом. Она платком вытерла кровь с лица и надела ему на голову шапку.
В коробке из-под обуви Дима устроил гнездышко для своего маленького друга. Накрошил ему хлеба, но птенец не стал почему-то клевать:
— Мама, он не ест! Почему?
— Он еще маленький и не умеет есть. Мама-скворчиха кормит его птичьим молоком.
— Что же делать?
— Мы ничего не можем сделать, — сказала устало мать, но, заметив, что глаза сына наполнились слезами, обняла. — Тебе нельзя волноваться, а то снова пойдет кровь. Нужно принять лекарство и полежать.
— Что с ним будет? Не могу я лежать!
Но голова опять закружилась и задрожали колени. Ему стало трудно стоять на ногах. Мать взяла его на руки и отнесла в кровать:
— Выпей лекарство, а насчет птенчика мы что-нибудь придумаем.
Она поправляла ему подушку и бережно подоткнула одеяло. Дима смотрел на нее, а в его глазах застыла боль от пережитых страданий, тяжелых не по годам.
— Ты только не волнуйся. Тебе нельзя, — шептала она.
Голос матери убаюкивал. Дима закрыл глаза и задремал.
И тут на Веру навалилась дикая усталость, ставшая привычной. Она легла рядом и прижала к себе сына, словно пытаясь защитить его от новых испытаний. Сколько их уже выпало на его долю? И за что?
* * *
Рождается ребенок — мамина радость: любимый, желанный. Первая улыбка, первое слово, первые шаги, первые зубки…
