В темной воде отражались сверкающие здания, арки мостов, железные баржи и Эйфелева башня — ажурная, устремленная в небо, как застывший мираж… Один поворот теплохода, и она растаяла, словно в тумане…
Вика шла по парижским улицам и глядела по сторонам, наслаждаясь предпраздничной суетой. Сувенирные палатки на каждом шагу, звучит музыка, всюду запах глинтвейна. Изысканные манекены, выставленные в центральных бутиках, улыбаются ей. Игрушечные Санта-Клаусы кланяются и поют:
«Jingle bells,
jingle bells,
Jingle all the way!»
Витрины украшенные праздничными гирляндами поднимали настроение, как в детстве. Пахло жареными каштанами. Она купила себе кулек горячих, прямо со сковородки. Прохожие, все завешенные пакетами с подарками, куда-то торопились. И Вика заразилась этим настроением. Она зашла в «Galeries Lafayette». Ей хотелось купить подарки близким и себе. Не спеша она бродила мимо прилавков, разглядывая товары. Огромные плюшевые зверюшки гавкали, мяукали, крякали. Барби в немыслимых нарядах сидели в розовых автомобилях, готовили ужин на розовых кухнях, расчесывали волосы перед розовым зеркалом. Она купила себе одну в костюме принцессы. Эта кукла пробудила в ней воспоминания далекого детства…
Ей шесть лет. Она пишет свое желание на листке бумаги и кладет под елку. Она заказала Барби. Вечером, вернувшись после работы, мама что-то спрятала в серванте. На следующий день Вика, подставив стул, открыла сервант и обнаружила там приготовленную к празднику для нее Барби-принцессу. Она ничего не сказала родителям и сделала вид, что очень удивилась, найдя куклу под елкой. Хлопая длинными ресницами, она благодарила родителей.
Отец сказал с нежностью:
— Ты — моя принцесса! Самая красивая!
Потом он усадил ее на колени — это было самое лучшее место, ведь там она чувствовала себя защищенной от всего плохого. Они смотрели новогодние передачи, а отец гладил ее по голове, пока она не засыпала. Это были самые счастливые моменты в ее жизни.
Как быстро все изменилось: родители развелись, и у отца появились новая «принцесса». Вику он тотчас забыл. Больше не было ни новогодних ночей, ни других семейных праздников.
Мать стала невыносимой: она считала, что совершает героический поступок, положив жизнь на дочь. Вику это только напрягало. Как часто Вике хотелось крикнуть:
— Живи своей жизнью и не нужно мне твоих жертв!
Как давно это было…
Она купила подарки: и отцу, и матери, и Катрин. Купила бы и Злате, если бы знала, где та сейчас…
