- Блин, да я над ботами этими полгода корпел, - сокрушался Мартин. - И чего же этим ребятам из АБВП спокойно не сидится.
- Ты зачем этим прогам удачу на максимум задрал?
- Чтобы камушков побольше сыпалось.
- Вот на них и поползла цена вниз. А самая доходная шахта по меди и малахиту - Мэрирок
- Да кто же думал, что они медь с поделочными камнями считать будут...
Гэйб промолчал. Мартин, несмотря на свой незаурядный ум, не раз заигрывался в прямом и переносном смысле. В этот раз повысил удачу, прошлый раз чуть не влетел с махинациями с алхимическими свойствами обычного пырея. Сколько раз говорил, что исходники, какими Гэйб разжился благодаря одному весьма нетрезвому профессору ещё в студенческие годы, делают их не только всемогущими в игре, но и весьма уязвимыми в реале.
- О чём я ещё не знаю, - со сталью в голосе спросил Гэйб, - а ты забыл сказать?
- Тут понимаешь какое дело, - Мартин замялся, не зная как сформулировать свою мысль.
- Я... они, ну, боты эти...
- Не томи, Мартин, - Гэйб напрягся, зло сверкнув на друга взглядом.
- Короче, они очеловечиваться стали, что ли. - Там обнуление неполное, так один стал статы прокачивать. Ну, знаешь, скрытые навыки, достижения. Они записываются глубоко в систему, уходя из наших потоков в базу данных центрального ИскИна.
- И ты об этом молчал? - Гэйб неверяще уставился на друга.
- Да мне интересно было наблюдать на развитие этого перса. Упорный, блин. Добил мастерство до 70%. Мне бы так. Давно миллиардером стал бы.
Гэйб вскочил, схватившись за голову.
- Шустрее, придурок, обнуляй их.
- Ты чего, - Мартин набычился.
- Ты законы читал? Создание самосознания ИскИна - это лет двадцать тюрьмы. В их виртуальных мозгах не заложены три закона. Это же полная автономия в виртуальном пространстве с доступом ко всем базам данных. Нет, брат, тут не махинации с медью и малахитом, тут... - Гэйб постучал по лбу кулаком. - Давай, стирай их к чёртовой бабушке.
- Можно взрыв на шахте устроить и провести протокол удаления на точке респа. - Лицо Мартина побелело. На лбу выступили бисеринки пота.
- Давай, родной, - Гэйб почти кричал, - нам ещё логи чистить...
Боль вернула сознание. Меня кто-то бесцеремонно за ногу волок по каменным плитам прямого как стрела слабоосвещённого коридора. Перед глазами пестрели надписи о полученных дебафах. Слабым утешением служило открытие акробатики и её повышение сразу на 8 пунктов, а также - стойкости на 4 пункта. Судя по обращению с моей покалеченной тушкой, меня волокли не штопать и лечить, а совсем наоборот. Собирая затылком широкие щели между плохоподогнанными плитами пола, я раз за разом окунался в омут бессознательной тишины и выныривал от острой до зубного скрежета боли. Не сразу осознал, когда оказался на гладком, пахнущем кровью камне. Некто в тёмном балахоне приковывал меня за руки и ноги к большим стальным кольцам, расположенным по углам плиты. Затем крючковатыми пальцами разорвал мою тюремную робу, обнажив грудь. Свет факела, прикреплённого к стене неподалёку, на мгновение вырвал из тени лицо моего мучителя, явив взору обтянутый ссохшейся от времени желтоватой кожей череп с глазами, полными бездонной темноты. Свет, отразившись в них, вспыхнул красноватым блеском.
