– Правительство, – молвил Генри, стараясь не улыбаться, – не хочет и не смеет вмешиваться в подобные дела. Кровопролитие неизбежно, и правительству безразлично, многие ли падут.
Дамы уставились на него. Он засмеялся и прибавил:
– Ну же, изъяснить ли мне вам друг друга или предоставить озадаченно искать разгадку? Нет-нет, я буду благороден. Докажу, что я мужчина, равно великодушьем сердца и ясностью рассудка. Не терплю своих собратьев, кои не опускаются порою до талантов к постиженью, коими обладает ваш пол. Возможно, способности женщин лишены крепости или же остроты – силы или изощренности. Возможно, им недостает наблюдательности, проницательности, рассудительности, пылкости, гения и остроумья.
– Госпожа Морлэнд, не обращайте вниманья на его слова; но будь добр, поведай мне о сем ужасном бунте.
– Бунте? Каком бунте?
– Милая моя Элинор, бунт творится лишь у тебя в голове. Постыдная путаница. Госпожа Морлэнд говорила всего лишь о новой книге, что выйдет вскоре, – ничего ужаснее; двенадцатая часть листа, в трех томах по двести семьдесят шесть страниц, фронтиспис с двумя надгробьями и фонарем; понимаешь? А вы, госпожа Морлэнд, – моя глупая сестра неверно истолковала наияснейшие ваши реплики. Вы говорили об ожидаемых ужасах в Лондоне – и вместо того, чтобы, подобно любому разумному созданью, мгновенно уразуметь, что ваши слова относиться могут лишь к общественной библиотеке, она тотчас вообразила себе три тысячи человек, что толпятся на Сент-Джордж-Филдз, нападенье на Банк, угрозу Тауэру, потоки крови на лондонских улицах, командированье Двенадцатого драгунского (надежды нации) из Нортгемптона для подавленья бунтовщиков, и отважного капитана Фредерика Тилни, в миг, когда он ведет в атаку свой отряд, сбитого с лошади обломком кирпича, брошенным из верхнего окна. Простите ее недомыслие. Женская слабость усугублена сестринскими страхами; однако в целом она отнюдь не простофиля.
Кэтрин взирала на него со всей серьезностью.
– А теперь, Генри, – молвила юная г-жа Тилни, – изъяснив нас друг другу, ты мог бы изъяснить госпоже Морлэнд себя – если не желаешь, чтобы она полагала, будто ты невыносимо дерзок с сестрою и непомерно груб в отношеньи женщин вообще. Госпожа Морлэнд непривычна к твоим чудны́м повадкам.
– Я буду беспредельно счастлив познакомить ее с ними получше.
– Несомненно; однако ныне сие ничего не объясняет.
– Как мне поступить?
– Ты знаешь, как тебе надлежит поступить. Обели себя пред нею. Скажи, что высоко ценишь ум женщин.
