На берегах Невы | страница 7

А потом сеть в наших руках обвисает, и возвращаются мои разведчики. Вылезают они из воды, как русалки, но ведут не царевича, а мокрого перепуганного фрица!..

Откуда же он взялся?.. Оказывается, немцы в эту ночь переправлялись через Тосно, чтобы прощупать нашу оборону. Этот фриц шел через речку последним, в темноте пошел не напрямик, а чуть наискосок, отбился от своих и наткнулся на сетку… МЗП!.. Он не разобрал, что это сетка, и решил, что это густые водоросли, сквозь которые нужно продраться. Вот он и продирался, пока не очутился на глубоком месте и не окунулся с головой. Тут он разобрал, что это — сеть, но бросить ее уже не мог, потому что плавать не умел. Уцепился и держался за нее, пока его не сняли мои разведчики…

— Ловко! — говорит Костя. — Действительно, МЗП!.. Если уж человека можно в сетку поймать, то что говорить о рыбе?.. Жаль, что мы только одно ведерко захватили, надо было бы еще и бидончик взять с собой для улова. Верно, дядя Сережа?..

Мы раздеваемся и лезем в воду… Бррр… Холодно!.. Костя тянет бредень вдоль самого берега, где помельче. Я, разумеется, значительно выше его ростом, залезаю поглубже.

Мы делаем четыре захода. Зубы у нас стучат, кожа посинела. В мотне бредня, кроме скользких водорослей, не обнаруживаем ни-че-го!..

— А рыба не такая уж г-г-г-глупая, — заявляет продрогший Костя, — поумнее фр-фр-фр-фрица!..

На пятый заход бредень натягивается, начинает пружинить.

— Есть! — кричит Костя. — Дядя Сережа, заходите, заходите к берегу!..

Он вылезает из воды первым и раньше меня подбегает к мотне.

— МЗП! ОТК! — кричит он мне.

— Что? Что такое?

— Мало-заметное-препятствие! Очень-тяжелая-коряга!..

Наконец-то мы с Костей раздобыли лодку!..

Ее дал нам напрокат местный рыбак — Борис Петрович Кукушкин.

Дал после долгих переговоров и уговоров, и то на один только день.

Советы, которыми сопровождал Борис Петрович передачу нам пары самодельных весел, пары уключин, ржавого ведра для вычерпывания воды и увесистого булыжника, заменяющего якорь, были оскорбительны, потому что он считал наше увлечение пустой ребячьей забавой.

Он даже счел нужным предупредить нас, что сидящий на веслах должен сидеть спиной к носу лодки, собственным носом — к корме…

Получив это предупреждение, мы окончательно поняли, что Борис Петрович не ставит нас ни во что. Костя сопел и чуть было не испортил дела, собираясь пуститься в пререкания с Кукушкиным, но я вовремя успел ему подмигнуть, и все обошлось благополучно. Самолюбие пришлось, как говорится, спрятать в карман.