Но однажды, едва стемнело, глядим — загорелся на окраине Шлиссельбурга дом. И сразу же загрохотали немецкие пушки, засвистели снаряды, и один из них поджег деревянный домик на нашем берегу. Бросились мы его тушить, но не тут-то было: не позволяют немцы тушить пожар, бьют по горящему домику из пулеметов…
И вот горят на обоих берегах два деревянных дома, полыхают до утра, как два громадных факела, и освещают Неву с берега на берег.
В эту ночь один из буксиров должен был совершить очередной рейс к острову, но командир нашей части рейс отменил. И правильно сделал: потеряли бы и людей и буксир.
Сперва мы думали, что два ночных пожара — несчастная случайность. Но когда на другую ночь вновь загорелся какой-то дом на окраине Шлиссельбурга, вновь заработала немецкая батарея, и снова зажигательный снаряд поджег избу в нашем прибрежном поселке, — нам стало ясно, что немцы умышленно не подпускают нас к крепости. И снова запретил наш командир ходить в эту ночь буксирам. Уже двое суток крепость не имеет с нами никакой связи, кроме как по радио. А боеприпасов у гарнизона мало, да и продовольствие на исходе.
И вот тогда приходит к нашему командиру капитан одного из буксиров, человек уже не молодой и совершенно штатский. И хотя он штатский, но прикладывает руку к своей «капитанке» и просит его выслушать.
— Немцы, — говорит он, — не пускали нас к острову днем. Теперь они не пускают нас и ночью. А вот на раннем рассвете, когда солнце еще не взошло и над Невой стоит густой туман, я могу свободно обернуться туда и обратно.
— Верно, — сказал наш командир. — Вот что значит окончить Мореходное училище!..
И все мы с уважением посмотрели на этого штатского товарища. Ты наверно уже догадался, что это был капитан «Кирова».
Получил он разрешение на рейс, помогли мы команде погрузить на буксир все необходимое, и на рассвете, когда туман над рекой похож на парное молоко, «Киров» действительно успел сходить к острову, разгрузиться и вернуться назад.
И опять прошел день и наступила ночь. И опять заполыхали на обоих берегах два пожара. Но нас это уже не беспокоило. На рассвете буксиры сделали свое дело.
Так прошла неделя и другая, а потом забрезжил тот самый рассвет, когда «Киров» должен был в крепость доставить хлеб.
Развел он пары, и пожелали мы капитану счастливого плаванья. Тут и плаванья-то всего двести метров, но пройти их было не легко. Пожалуй, потрудней, чем в мирное время совершить кругосветное путешествие!
