На северном холме, в Кестль-Кэри, собрана ценная коллекция картин, принадлежащих преимущественно кисти испанских мастеров. Она могла бы стать музеем, если бы ее открыли для публики. В некоторых аристократических домах можно найти художественные изразцовые печи и прекрасные изделия из фаянса.
В порту Сен-Пьер столько же деревьев, сколько и крыш; птичьих гнезд там больше, чем домов, и щебетание пичуг заглушает грохот телег. Белый, чистый квартал Роге похож на аристократические кварталы Лондона.
Но если пересечь овраг, перейти через Миль-стрит, затем через узкий проход между двумя высокими зданиями и подняться по бесконечной расшатанной лестнице с неровными ступенями – взгляду откроется какой-то странный азиатский город: жалкие хижины, грязные мостовые, потрескавшиеся стены и крыши, заросшие травой подоконники и пороги, торчащие балки, кучи развалин и мусора вперемежку с лачугами, где ютятся голые ребятишки и бледные женщины.
Оборванные старухи ходят из дома в дом, перепродавая мелкий товар, купленный ими на базаре. Они с трудом зарабатывают несколько медяков в день. Вот слова одной из них: «Знаете ли, я скопила за эту неделю семь су». Когда-то какой-то путешественник дал такой женщине пять франков, и она воскликнула: «О, благодарю вас, сударь, теперь я смогу закупать товар оптом!»
В мае начинают приходить суда, и рейд наполняется увеселительными яхтами; большинство из них – парусные, но попадаются и пароходы. Некоторые яхты обходятся владельцам по сто тысяч франков в месяц.
Крикет пользуется успехом, а бокс понемногу исчезает. Общества трезвости приобретают все большее влияние. Они устраивают процессии и несут знамена с такой торжественностью, что приводят в восхищение даже содержателей питейных заведений. Бывает, трактирщица, прислуживая пьянице, говорит ему: «Выпейте стаканчик, но не напивайтесь до полусмерти».
Местные жители отличаются здоровьем, красотой и добродушием. Городская тюрьма зачастую пустует. Если в праздничные дни в темнице бывают арестанты, тюремщик устраивает для них маленький семейный банкет.
Архитектура города верна старине – королеве, Библии и выдвижным опускным окнам. Летом мужчины купаются голыми: купаться в белье считается неприличным, потому что оно подчеркивает наготу.
Матери прекрасно умеют одевать своих детей: невозможно представить себе ничего более прелестного, чем разнообразные кокетливые туалеты гернзейских малышей. Дети ходят по улицам совершенно одни – среди населения царит трогательное доверие друг к другу. Ребятишки постарше следят за самыми маленькими.
