Труженики моря | страница 36
Но бездна изменчива; ее любезности не следует доверять. Кресло манило вас, вы взбирались, усаживались. Сидеть было удобно. Сиденьем служил ровный, отполированный гранит, руки покоились на изогнутых каменных ручках, спинкой являлся высокий гранитный массив. Глядя на него снизу, нельзя поверить, что туда можно взобраться. В этом кресле легко забыться: перед глазами расстилается море, видны уходящие и приближающиеся корабли, можно следить взглядом за парусом, пока он не исчезнет на горизонте, наслаждаться, любоваться, глядеть, чувствовать ласку ветерка и слушать плеск волн. Но все это очарование усыпляло. Глаза, утомленные созерцанием красоты, смыкались. Внезапно сидящий просыпался. Однако было уже поздно. Прилив незаметно подкрался к креслу. Вода окружила утес. Это – гибель.
Осада моря ужасна.
Прилив начинается неожиданно, потом становится все сильнее. Добравшись до вершины утеса, волны бурлят, покрываются пеной. Плыть по ним невозможно. Лучшие пловцы тонули возле утеса Бычий рог.
Гернзейские старожилы называли эту нишу, созданную прибоем, кресло Гильд-Гольм-Ур.
Во время полного прилива кресла не было видно. Оно исчезало под водой.
Оно находилось очень близко от Бю-де-ля-Рю. Жиллиат хорошо его знал и часто сиживал там. Думал ли он в это время? Нет, он мечтал. Но не впадал в забытье, и море никогда не заставало его врасплох.
Книга вторая
Господин Летьерри
Бурная жизнь и спокойная совесть
Господин Летьерри, видная личность в Сен-Сампсоне, был отчаянным моряком. Он много плавал, сначала в качестве юнги, затем – матроса, парусного, рулевого, боцмана, штурмана, капитана и, наконец, хозяина судна. Никто не знал море так, как он, никто не был столь отважен при спасении погибающих.
В бурную погоду он расхаживал по берегу, всматриваясь в горизонт. Что это там такое? Кажется, кто-то попал в беду? Будь то лодка из Веймара, барка из Ориньи, яхта какого-нибудь лорда, будь то англичанин, француз, бедный, богатый, сам черт, – господин Летьерри прыгал в свою лодку, брал двух-трех надежных помощников, а иногда и совершенно один отвязывал суденышко, хватал весла и пускался в открытое море, взлетая на гребни волн, борясь с ураганом, презирая опасность. С берега можно было видеть, как он стоит в своей лодке, обливаемый потоками воды, освещенный вспышками молний, похожий на льва с гривой из морской пены. Иногда он проводил целые дни в море, рискуя жизнью, спасая под напором ветра гибнущие суда, людей, грузы, бросая вызов бушующей стихии. Вернувшись вечером к себе домой, он занимался вязанием чулок.