Когда все перетащили, вдруг позвонили из секретариата Брежнева, сообщив, что всех только что прописали обратно. Спустя какое время обитателей снова выписали…
Ростропович, узнав о лишении гражданства, обзвонил московских друзей, попрощался и предупредил, что больше звонить не будет — во избежание неприятностей.
Вскоре к Ростроповичу и Вишневской пришли два крепких парня из посольства и потребовали вернуть советские паспорта. Супруги отказались и опубликовали в прессе открытое письмо «К общественному мнению»: «Мы обращаемся к нашим друзьям, к любителям музыки, ко всем людям доброй воли с просьбой в этот тяжелый для нас час выразить свое отношение к нечеловеческому и незаконному акту лишения нас права жить и умереть на своей земле. Мы не занимались и не занимаемся политикой ни у себя на родине, ни за рубежом, а отдаем свои силы музыке, чтобы красота ее согревала сердца. Предъявленные нам формальные обвинения не имеют никакой связи с подлинными мотивами этого решения, которое явилось лишь актом мести за проявленную нами человеческую солидарность по отношению к гонимым людям».
Кроме этого открытого письма, Ростропович и Вишневская написали Брежневу и Суслову — главному идеологу КПСС. Вишневская к общему письму Брежневу добавила от себя: «Прикрываясь именем народа, советское правительство лишило нас гражданства. Милостиво оставляя советскими гражданами наших детей, правительство действует подобно рабовладельцам, разбивает мою семью и лишает нас семейного крова…Советское правительство показало, что в советском государстве судьбу людей решает не Закон, а люди, управляющие этими законами. Я не признаю права этих людей насильно лишать меня земли, данной мне Богом.
<…> Под Ленинградом в братской могиле лежит моя погибшая от голода во время блокады семья. Я отдала моему народу большую часть моей жизни, родила и воспитала двоих детей. И я никому не позволю распоряжаться моей семьей, как рабами»[49].
В ответ тут же организовали выступления деятелей искусства в Большом театре, Московской консерватории, Московской филармонии, Академии художеств. С обвинениями против Ростроповича и Вишневской выступили артисты, профессора консерватории, художники, писатели. Профессор консерватории Г. Орвид заявил: «Консерватория поставила Ростроповича на высокий пьедестал, мы и должны снять его с этого пьедестала». Из всех присутствовавших на рассмотрении персональных дел Ростроповича и Вишневской лишь скрипач Л. Коган и солист балета Большого театра В. Васильев проявили колебания в оценке, за что были вызваны для беседы в ЦК КПСС.
