— Нет, я не удивлен, что ты многое отгадал, — сказал наконец старший. — У меня на лице несколько шрамов, которые могли появиться только от ударов шпаги. В настоящей сечи если уж пропустил удар в лицо, то, считай, сделался калекой. Раз я имел дело со шпагой, значит, шляхтич. И молодость должен был провести в Лондоне, Париже, Италии, Германии или Польше. Впрочем, шпаги носят еще и в Испании и Новых Индиях. Но это далековато. Сейчас одежда на мне поизносилась. Езжу я вдвоем с сыном, без челяди. Потому ты и решил, что я промотал поместье. К тому же на моих руках мелкие синие шрамы. Такие бывают у мастеровых.
В дверь постучали. В комнату почтительно вдвинулся толстый справца. Он что-то сказал графу на итальянском языке. Граф кивнул. Затем по-польски распорядился:
— Ужин сюда.
Управляющий, пятясь, удалился, не сгоняя со своего лица сладкую улыбку.
— Все верно, — сказал граф. — Ты разгадал мои маленькие хитрости. Тем интереснее. Передо мной равный собеседник. Придется и мне говорить с тобой откровеннее.
Двое слуг внесли огромный поднос. Через минуту на столе стоял отлично зажаренный на вертеле гусь, шесть оплетенных паутиной бутылок, свежий хлеб, окорок, хорошо прокопченная колбаса. Подали и три приставки[3] с соусами. Затем появился и сыр, три белых кубка и блюдо с тонкими длинными ломтями вяленой рыбы. Наконец принесли масло, свежую зелень, оливки. Это походило на сказку. Откуда все это зимой в заброшенном, отрезанном от дорог замке? Когда же слуги в четвертый раз вошли в комнату, впервые удивился и старший путешественник. На этот раз стол украсили две вазы со свежими яблоками и виноградом. Не забыли принести и зуб морского единорога. Лакей поскреб зуб, а затем ссыпал в каждый из трех кубков немного стружки. Теперь можно было пить вино, не опасаясь яда или заразы.
— Пусть же весело будет сегодня у нас за столом, — поднял граф свой кубок, — хоть вокруг печаль и чума. Но мы еще успеем погоревать. За твои успехи, печатник! Уж на этот раз ты похвалишь мою проницательность?
— Похвалю! — улыбнулся старший гость. — Ты действительно верно назвал род моих занятий. Но я немного понимаю итальянский язык и знаю, что сказал тебе справца: лошадей распрягли, в санях, кроме оружия, нашли непонятные инструменты, буквы, отлитые в металле, и русские книги. То, что я московский печатник Иван Федоров, ты, граф, отлично знаешь. Кроме того, твой справца читал королевскую грамоту. Там обо мне все сказано.
