— Ну и кто он оказался? — жадно спросила Рита и налила в стаканы еще вина.
Татьяна внимательно проследила, как Рита это делает, кивнула одобрительно и взяла стакан в руки.
— Французом он оказался. У них вообще с Францией контактов больше всего. А фамилию его ты меня не спрашивай, все равно я не запомнила. Ну рассказывает нам это все Катерина — как раз втроем с твоей Маринкой здесь на кухне сидели, — мы как взяли ее в оборот. Сама, говорим, поедешь в Европу и будешь там как сыр в масле кататься, а нам тут — с голоду помирать, что ли? Она чуть не плачет — девочки, не могу я вас туда привести, не велят в агентстве. И тогда мы решили обратиться туда сами, на нее не ссылаясь. Якобы случайно нам кто-то в метро сунул такую визитку. Это я так должна была сказать, а Маринка якобы объявление в газете" прочитала. Они и верно, объявление в газете один раз давали, но потом, говорят, столько желающих подвалило, что перестали они объявление печатать. Сделали мы фотографии — «мама с ребенком», как полагается — и отнесли туда. Катерина к тому времени уже уехала, и Маринке тоже ответ вскоре пришел.
А мне — от ворот поворот! Не требуетесь, мол, девушка! И не ждите, надежд не питайте — в таком духе. Не угодила, значит…
Татьяна окинула кухню недоумевающим взглядом, как будто призывала грязную посуду в свидетели вопиющей несправедливости. Как вещественное доказательство своего рассказа она выложила на стол цветную фотографию, которую достала из ящика кухонного стола. На фотографии она действительно выглядела неплохо — аккуратно причесанная, умело подкрашенная, в красивом зеленоватом платье, подходящем к цвету глаз. К ногам ее жался темноволосый мальчуган с раскосыми азиатскими глазами на славном выразительном личике.
— Казах он был у меня, — пояснила Татьяна. — Маратик весь в него… Ну, скажи, чем я им не угодила? Чего им еще надо?
У Риты мелькнула какая-то мысль, но не оформилась до конца и, как рыба, нырнула обратно в темную глубину.
— Да нет, всем хороша. — Она пожала плечами.
— Вот то-то! — Татьяна обрадовалась сочувствию. — Может, в жизни я не совсем такая, а фотография вышла очень удачная, меня соседка, Нина Борисовна, хорошо так причесала, она в парикмахерской работает. И макияж помогла сделать…
— Сколько сыночку-то? — полюбопытствовала Рита, разглядывая снимок.
— Скоро шесть, а тогда пять лет было.
У мамы он сейчас, в Торошковичах, пока я работу ищу.
Рита постаралась не выдать своих мыслей, но Татьяна что-то почувствовала:
