Из кухни раздался странный утробный рык. Спустя мгновение Саша понял, что отца рвет, и скорее всего, прямо на пол или на стол. Это действо вдруг вернуло гостя из Курска к некой трезвости, и теперь он стал замечать, что в квартире жутко воняет блевотиной и дерьмом. Кроме того, чувствовалось что-то еще… что-то такое, что было в подъезде. Неуловимое, но критически важное.
Саша поцеловал матушку в лоб и направился в свою бывшую комнату. Дверь туда сперва не открывалась, но она распахнулась, как только к ней приложили солидное усилие в виде удара ногой. Увиденное внутри не могло не вывести из себя того, кто прожил здесь без малого четверть века. Кровать, стол, тумба, ковер – все это отсутствовало. Зато весь пол оказался буквально завален по щиколотку пустыми пивными бутылками и жестяными банками, и над всем этим зловонным великолепием сгрудились сотни крупных мух и мелкой надоедливой мошкары. Саша взревел как раненый зверь, заметив, что все до единой фотографии на стенах – его, матери, друзей – были разбиты. На некоторых даже красовались полоски от черного маркера, закрывающие все лица. Мать такого сделать не могла. А зачем это совершил отец – предстояло выяснить. Да только покуда Андрей Сомов находился в ужасном запое, разговаривать с ним было все равно что долбить кулаком в стену. Толку – ноль, только костяшки на пальцах разобьешь. Но Сашу в данный момент это не волновало. Собрав всю волю и ярость, он направился на кухню.
И все эти эмоции разом сменились на чувство отвращения, когда перед взором гостя предстало грязное, лежащее в собственной рвоте тело, воняющее, храпящее и посапывающее. Отца хотелось до смерти избить ногами, растоптать его, размазать мозги по всему полу, а затем со злостью плюнуть на останки, но марать руки об этого болезного казалось занятием абсолютно бесполезным. Да и уголовно наказуемым. Вместо этого Саша прошелся по кухне, порылся в шкафах и холодильнике, отыскал весь оставшийся алкоголь и вышвырнул его в окно. На радость бездомных, бутылки упали в детскую песочницу, и все они чудом остались целы. Закончив с утилизацией пойла, Саша вновь отправился в комнату матери – ждать, пока не проснется отец, чтобы побеседовать с ним по душам.
Когда Саша проснулся, он посмотрел на старые советские часы, знакомые ему еще с детства, и понял, что проспал почти три часа. Первая мысль, пришедшая ему на ум, – это мысль о том, что он задремал прямо на полу рядом с кроватью матери. От этого появилось очень неприятное ощущение, даже наваждение чего-то страшного, но это быстро прошло. Запоздало вспомнил, что во время сна он мог проворонить тот момент, когда отец проснулся и пошел за очередной порцией водки или чего другого, но тот все так же мерно посапывал в луже собственных выделений. Но теперь уже сон его не был столь непоколебимым, и нескольких легких тычков носком туфли в бок хватило, чтобы разбудить запойного алкоголика. Отец, недовольно захрипев, медленно поднялся на руки и посмотрел на того, кто оторвал его от столь сладких сновидений. Посмотрел на сына полными ненависти заплывшими глазами, сплюнул в сторону чем-то очень густым и желтым, после чего с огромным трудом заставил свое тело принять вертикальное положение. Это ему тут же аукнулось – голова закружилась, и отец вновь осел на пол.
