Даже не удивившись, он кивнул:
— Поврежденный орган лучше удалять.
— Звучит, не слишком оптимистично, — заметила Милли. — На людей вы это тоже распространяете?
— Безусловно.
— А если повреждено человеческое сердце?
— Говорят, уже научились делать пересадку.
— Неужели? Но это в том случае, если у человека врожденный порок.
— Порок всегда дается нам уже при рождении.
Это озадачило Милли. Она всегда полагала, что все дети рождаются одинаково невинными, и только разные условия жизни делают их порочными. Если бы она в одиннадцать лет не увидела, как занимается сексом с посторонней женщиной ее отец, может, интерес к этой стороне жизни и не захватил бы ее целиком. Теперь же Милли каждого встречного мужчину оценивала по признаку: хочется ей с ним переспать или нет? Майкла ей хотелось с первой минуты. Даже когда она приняла его за нахального коммивояжера. Кто знает, если бы Анабель не было дома, не отдалась бы Милли случайному торговцу прямо посреди сада?
— Но о чем это мы? — внезапно очнулся Майкл. — Добрый вечер, Милли! Я безумно рад вас видеть!
— Неужели? — пробормотала она, опять поддавшись тому желанию спорить с ним, которое одолевало ее вчера.
— Я искренен, как никогда.
«Тебе просто хочется поскорее меня трахнуть. А потом как ни в чем не бывало жениться на моей сестре», — подумала Милли со злостью. Но она не могла утверждать, что ей не хочется того же самого. Может, им создать этакую шведскую семью? Они, все трое, будут нежно любить друг друга. Разве это уже не происходит? Делить и постель, и стол… У нее дрогнули губы: нет, Анабель никогда не согласится на это. Да и сама Милли предпочитала, чтобы мужчина принадлежал ей безраздельно. Хотя бы на четверть часа.
— Вы обещали показать мне что-то уникальное, — напомнила она.
— Да, конечно! — спохватился он. — Я все прекрасно помню. Я всего лишь немного потерял голову, когда увидел вас такой… ослепительной! Вы похожи на экзотический цветок. И пахнете так же.
У нее потеплело на сердце. Не зря она купила это платье и туфли. И сумочка, конечно, была потрясающей. Милли надеялась, что он заметил и сумочку. Но на всякий случай она поправила волосы именно той рукой, в которой держала ее, и махнула своим приобретением практически перед носом Майкла. Он чуть отшатнулся, потом широко улыбнулся:
— Чудная сумочка!
— Спасибо, — промурлыкала Милли. — Так куда мы едем?
— Вперед, — сказал Майкл и, подойдя к своей машине, распахнул дверцу. — Прошу вас!
