И вот уже шестой или седьмой раз заседает здесь в «Клаузевиц», потому что точно знает, что тут вкусно и что для его желудочно-кишечного безопасно…
Когда-то давно ещё была отличная забегаловка в переулке возле Оливаерплатц, где за восемь марок приносили литровую кружку пива, огромный айсбайн, плюс три горы рядом – капуста, картошка, горох.
Только где теперь забегаловка вместе с дойчемарками?
Да и из пяти ингредиентов того кушанья можно было сегодня Прохорову только два – мясо да картошку. Он бы и на это согласился, да только после введения евро всё в Германии дешёвое стало дорогим, а то, что дорогим не стало, просто умерло…
Вот и сидел он сейчас в дорогом (и тогда недешёвом) ресторане, ел вкусную пищу (личное меню было также составлено в далекие годы и с тех пор не менялось) и тоскливо глядел в окно.
Настроением своим Прохоров был недоволен, однако справиться с ним никак не мог. И недоволен был потому, что напоминал себе старика из старого анекдота. Того, ещё при совке, поймали иностранцы и спросили, когда было лучше – сейчас, при победившем социализме, или при царе.
– Конечно, при царе… – честно ответил старик.
– А почему при царе? – обрадовались такой откровенностью проклятые империалисты.
– А при царе у меня ещё стоял…
Вот и чувствовал себя Слава таким стариком, которому всё не нравится, потому что пора, когда у него стоял, уже давно прошла…
Пискнул лежащий на столе телефон, Прохоров, скривившись, взял трубку и тоскливо взглянул на экран. Ничего, кроме очередной рекламы, он не ждал, писать ему теперь было некому.
Кончились корреспонденты…
Но на этот раз Слава ошибся.
Потому что надпись на мониторе гласила:
«Перевод закончил. Посылаю тебе черновик, жду замечаний. С наилучшими пожеланиями, Джон».
Прохоров, с удивлением разглядывая письмо, поднял руку и покрутил ею в воздухе, а потом несколько раз наклонил кисть вперед, как будто держа невидимую ручку. Теперь, он точно это знал, через пару секунд у его стола возникнет ослепительно улыбающаяся официантка и спросит:
– Билль?
– Билль… – кивнет он и ещё через пару, на этот раз минут, ему принесут счёт.
За всем за этим – поднятыми руками, секундами и минутами – следила хозяйка. Тощая старуха, отлично ухоженная и дорого одетая, она постоянно торчала на рубеже ресторанного зала и большого вестибюля.
И чем бы ни занималась, видела всё…
– Билль?
– Билль… – кивнул он.
И опять уставился на монитор. Даже нажал на специальную кнопочку, чтобы экран, выключившийся через положенное время, загорелся опять. Плевать Прохорову было на экономию аккумуляторов – тем более, что при покупке этого, последнего аппарата одним из главных его свойств была как раз длительность зарядки – важнее понять, что собственно произошло.
