– Безопасно только на "Циолковском", – произнес угрюмый Димка Васильев, парень двадцати четырех лет отроду, с самого начала сдружившийся с Антоном. Его фамилия, как нельзя более подходившая жителю острова, была гордостью семьи Димки. Его предки жили на острове с самого начала его заселения в первой половине восемнадцатого века. Он не был разговорчивым, предпочитал тянуть жидкий помойный чай кружку за кружкой, но тут уж не утерпел. – Отрубится электричество на вашей Бахаревке и сметут ее в два счета, как Петропавловку…
– Жрать им просто нужно. Обмен веществ поддерживать. А в городе и магазины еще остались склады. И люди, конечно. Это их и приманивает. – гнул свое Шаповалов.
– Знаю, слышал уже. – откликнулся Антон.
– Да ничего ты не знаешь, пацан. Откуда тебе знать? Жил все это время на своем острове, как у Христа за пазухой, горя не знал, пока мы тут дерьмо за вами убирали, островными. Чистюли значит, переждать хотели, пока все кончится. А вот хрен вам! – сунул Шаповалов волосатую дулю под нос Антону.
– Отстань от парня, Шаповалов. Тоже мне, нашел виноватого… – вступился за него Гамов.
– Пусть знает, куда попал. Сам сюда приплыл, никто его насильно не тащил!
– Да не слушай ты его, Тоха. Слышь, ты вот про Аврору знаешь уже? – перебил его Щербак, оживленно блестя глазами после самогона. Впрочем, глаза горели почти у всех. Невзирая на насупившегося и погруженного в свои мысли Комбата, самогонка потихоньку вновь пошла булькать в стаканах. Сначала наливали украдкой, затем, поняв, что Комбат не возражает, бутыль вновь водрузили на середину стола.
– Это крейсер что ли у вас был древний? – поддел его Антон, прекрасно знавший про Аврору. Его заставили выпить второй стакан первача и он чувствовал себя все более развязно. Как и почти все остальные. – Антиквариат?
– Не такой уж и древний, раз своим ходом уплыл в эпидемию. – Щербак сделал вид, что обиделся.- Боевой крейсер, вполне мог вести боевые действия…
– Брешет он все, дрейфом корабль унесло в море… – вставил Барин сквозь табачный дым своей самокрутки.
Щербак распалился.
– Вполне мог и сам плыть, только топлива не было. Ты ж записки читал, Петр!
– Какие такие записки? – Антона уже повело. Язык стал заплетаться, он осоловел. Наваливала усталость после долгого утомительного дня – сначала дежурство на кухне рано утром, затем происшествие на Заячьем острове. Сейчас бы завалиться на койку и выспаться как следует…Однако, Щербак, сидевший рядом, не давал ему расслабиться.
