— Я… Ты не можешь знать. Я не могу отказать мужу в супружеской постели. И себе тоже.
— Ты не можешь лишить детей матери. Это большой грех, Айлиш.
— Это Богу решать.
— Бог даст тебе семерых, а платой за следующего станет твоя жизнь. И жизнь младенца. Я люблю тебя, поэтому слушай!
Она достала из кармана пузырек.
— Это я сделала для тебя. Для тебя одной. Сейчас ты его уберешь. А потом станешь принимать в первый день каждого цикла — но только по глоточку. И больше зачатия не произойдет. Даже когда выпьешь все, дело будет сделано. И ты сохранишь жизнь. У твоих детей останется мама. А ты доживешь до внуков.
Айлиш вздохнула.
— Я стану бесплодной.
— Ты будешь петь своим детям и детям своих детей! Ты будешь делить ложе со своим мужчиной ради удовольствия! И вы оба будете радоваться тем новым жизням, которые вы произвели на свет. Решать тебе, Айлиш.
Она прикрыла глаза. А когда открыла, они были темнее ночи.
— Ты назовешь его Люэд. Он будет светловолос и белокож, с синими глазами. Сильный мальчик, улыбчивый, и с голосом, как у ангела. Однажды он пустится странствовать и будет добывать себе хлеб пением. Он полюбит крестьянскую дочь и вернется с нею к вам, чтобы возделывать вашу землю. И к вам из полей будет доноситься его голос, ибо радость его никогда не оставит.
Она отпустила видение.
— Я увидела, как все может быть. Ты должна решать.
— Это то самое имя, которое я ему выбрала, — пораженно прошептала Айлиш. — Но я тебе не говорила! И никому не говорила. — Она взяла флакон. — Я сделаю, как ты сказала.
Сжав губы, Айлиш полезла в карман и достала мешочек, совсем небольшой. И сунула его Брэнног в руку.
— Вот, возьми.
— Денег я от тебя не возьму!
— Возьмешь! — По ее щекам ручьем побежали слезы. — Думаешь, я не знаю, что ты нас с Коноллом спасла в родах? Ты и теперь думаешь обо мне и моей семье… Ты мне столько радости принесла! Ты принесла мне Сорку, когда мне ее так не хватало, ведь я каждый день видела ее в тебе! Ты возьмешь эти деньги и дашь мне слово, что вы будете в безопасности и что вы вернетесь. Вы все! Потому что вы — мои, а я — ваша.
Брэнног с пониманием сунула кошелек в карман юбки и расцеловала Айлиш в щеки.
— Даю слово.
На дворе Эймон из кожи вон лез, чтобы развеселить двоюродных братьев и сестер. Они, конечно, умоляли не уезжать, спрашивали, почему это так необходимо, пытались с ним торговаться. Поэтому он плел им небылицы об ожидающих его невероятных приключениях, в которых он будет крушить драконов и ловить волшебных лягушек. Он увидел, как идет Тейган под руку с рыдающей Мов, как дарит ей самодельную тряпичную куклу.
