– Опоздал – ее уже забрали. На всю ночь, – прохрипел Ахмед.
– Ну тогда эта… с могучей кормой.
– Нинет что ли? А ты когда завалишься?
– Дежурство заканчиваю в одиннадцать – минут через сорок-пятьдесят подъеду.
– Договорились. Нинет тоже забрали, но на пару часов. Отработает, вернется, скажу пусть ждет.
Подобных звонков, чтобы заказать проститутку, за вечер набралось несколько. Но Дэнис выделил именно этот – звонок был с того самого склада в Медвежьих горах.
– Так рушатся великие гипотезы, – сказал он Питу. – Возможно, все телефонные контакты между складом и клубом заключались только в том, что оттуда периодически названивал этот сексуально озабоченный тип. И, значит, мы опять не там ищем.
Но один разговор в офисе – вчера, часа через полтора после того, как был установлен «жучок», – все-таки привлекал внимание. Разговор между секретаршей и ее боссом Ахмедом.
– Ну, нравится тебе работа?
– Очень, сэр! Только кончила школу – и работаю. Подружки говорят, я везучая.
– Тут до тебя была уже одна. Я ее выгнал. Оказалась грязной шлюхой. Когда меня не было в офисе, она совокуплялась на этом диване сразу с несколькими парнями. Эта шлюха позорила наш клуб. Ты знаешь о целях нашего клуба?
– Немножко, сэр.
– Четыре века назад первых черных рабов привезли в эту страну. Потом в трюмах кораблей их везли еще и еще. А тех, кто подох, выбрасывали в море. Белые лицемеры объявили об отмене рабства при Линкольне. Но это были только слова. Расизм продолжается и сегодня. Посмотри вокруг. Почему мы, как свиньи, живем в самых грязных и запущенных городских районах? Почему наши мужчины составляют только шесть процентов от населения этой страны, а в тюрьмах по приговорам белых судей – их сорок четыре процента? Почему так много наших братьев и сестер больны СПИДом – он встречается среди них в восемь с половиной раз чаще, чем среди белых? Да потому, что вирус этот был специально создан в лабораториях Пентагона, чтобы искоренить черную расу!
Было слышно, как Ахмед яростно стукнул кулаком по столу.
– Все они расисты, открытые или скрытые. Даже так называемые либералы. Мортимер Зет, парень, который основал наше движение несколько десятилетий назад, услышал однажды, что разбился самолет со сто двадцатью пассажирами. И вот что сказал: «Значит, в этой стране стало на сто двадцать белых расистов меньше». А может, тебе знакомо имя другого нашего брата Джерри Джеймсона? Он когда-то выставлял свою кандидатуру в Сенат, но суки-расисты проголосовали против. В молодости Джерри подрабатывал официантом и, неся тарелку с супом из кухни к столику белого, каждый раз незаметно плевал в нее. Его не интересовало, какие у того взгляды, – белый есть белый.
