Возвращаясь домой, Таня из окна автобуса скользила взглядом по знакомым бруклинским улицам. Вот один из старческих домов, где у деда были пациенты. А вот на углу маленькая парикмахерская – ее толстый, говорливый хозяин, тоже эмигрант из России, подстригая деда, любил обсуждать с ним события на родине.
Читая тетрадки деда, Таня испытывала такое трогательное чувство. С их страниц для нее зазвучал опять его неторопливый, глуховатый голос, сквозь толщу времени проступили незнакомые черты прадеда и прабабки, русского и еврейского прапрадедов – ее корни. Но в одном тетрадки вызывали у Тани несогласие. Мрачный взгляд на природу человека, явно недемократические идеи, как эту природу улучшить, – тут дедуля был, конечно же, неправ. Прогресс человечества неостановим; надо только обеспечить равные возможности для всех живущих на Земле – дальше все само обязательно устроится. К сожалению, эти либеральные убеждения Таниных коллег по колледжу почему-то не разделял и Дэнис. Тут сказывался, наверное, характер его работы. Человек, вынужденный день за днем заниматься изнанкой жизни общества, может легко утерять объективный взгляд на его несомненное поступательное развитие.
Таня вышла из автобуса на остановке недалеко от дома. О своем визите к доктору она решила Дэнису ничего пока не говорить, подождать, что покажет анализ крови. Выросший в многодетной фермерской семье, Дэнис давно мечтал о ребенке и беспокоился, почему его все нет.
14
Клуб «Люди солнца» располагался не в самой лучшей части Гарлема. Приезжавшим в Нью-Йорк туристам ее не показывали. И даже полицейские без нужды, особенно в темное время, заглядывать сюда не любили. Это было царство порока, преступлений, нищеты, безысходности. Грязные, засыпанные мусором и битым стеклом тротуары, кое-где с кучками собачьих и человеческих испражнений. Обшарпанные дома, многие нежилые, – с выбитыми окнами и полусгоревшей крышей. Дэнису вспомнился рассказ Тани о ее покойном деде, который однажды сбился с пути и заехал на машине в Гарлем. Вернувшись благополучно домой, он задумчиво сказал Тане: «У меня сразу возникло ощущение, что я уже когда-то это видел. Потом вспомнил. Мальчиком, в сорок третьем году, я смотрел кинохронику – о Сталинграде. Тот разрушенный войной город очень смахивал на нынешний Гарлем». С тех пор в домашних разговорах дед называл Гарлем «Сталинградом»…
За рулем «крайслера», как обычно, сидел Пит. Он был одет в рабочий комбинезон, на заднем сиденье лежала сумка с инструментами и маленькая складная лесенка – то, что нужно телефонному монтеру. Чтобы тоже меньше выделяться на здешних улицах, Дэнис надел майку с надписью: «Занимайся любовью», неопределенного цвета джинсы с дыркой на бедре и видавшие виды тяжелые армейские ботинки с подковками на каблуках и носках. Их «крайслер» тоже выглядел более чем скромно – старая, исцарапанная развалюха с проржавевшими крыльями и вмятиной от удара на радиаторе. Другое дело, что мощный мотор, трансмиссия, тормоза были новыми, их регулярно проверяли в гараже ФБР.
