Меган знала, что ей следует расслабиться, но не могла. Ее взгляд неизменно опускался на ноги, вытянутые на соседнем шезлонге. Край ее зонта скрывал от нее все, кроме нижней половины тела Реми, но то, что она видела, слишком волновало ее, чтобы она могла наслаждаться негой южного утра.
Меган опять взялась за книгу, но это оказалось бесполезно. Слова снова и снова мелькали перед глазами, но ничего для нее не значили. Она вдруг обнаружила, что рисует в воображении, каким может быть роман с красавцем вроде Реми. Прежде ее не привлекали молодые мужчины, но он, несомненно, не походил на большинство сверстников…
— Как у тебя со стариком?
Взглянув через плечо, она обнаружила, что он присел на край своего шезлонга, опустив ноги на землю.
— Мы… мы беседуем, — проговорила она. — Он быстро утомляется, но, наверное, ему приятно видеть меня. Мы много говорим о моей матери. Вероятно, он временами принимает меня за нее.
— Лора. — Голос Реми был полон нежности, и это неприятно ударило по чувствам Меган. — Она была совершенно особенная женщина.
Меган не стала отвечать на это заявление. Она многое переоценила, но по-прежнему инстинктивно сохраняла верность своему отцу.
— А как насчет мамы? — спросил Реми. — Как ты поладила с ней?
— Мы хорошо ладим, — она надвинула темные очки на глаза, и Реми понимающе взглянул на нее.
— Она уже поговорила с тобой начистоту? — В его глазах светилась решимость. — Я ее хорошо знаю. Она — мастер избегать неудобных вопросов.
— Полагаю, все мы таковы.
— Старик когда-нибудь упоминал при тебе о моей бабушке?
— Ты имеешь в виду — о моей матери?
— Нет. Я имею в виду мою бабушку, — спокойно ответил Реми. — Его первую жену.
— Нет. Я уверена, он любил и ее тоже. Но… люди страдают от одиночества.
Лицо Реми сделалось насмешливым:
— Знаешь ли, я не ищу твоего сочувствия.
— Я просто не понимаю, куда ты клонишь.
— Не понимаешь? Хочешь сказать, твой отец никогда не говорил тебе? — На лице Реми было написано недоверие. — Я считал, что твой отец использует все, чтобы унизить мою семью.
Меган сжалась.
— Если ты снова начнешь нападать на моего отца…
— Я, как обещал, придержу свое мнение при себе. Но он жестоко обидел мою мать, а это простить нелегко.
Меган медленно выдохнула.
— Ты хочешь сказать, он не одобрял, что она… оставила тебя?
— Это еще не все, — с горечью проговорил Реми. — Но… — его губы сжались, — этот вопрос тебя не касается, не так ли? Я просто хотел знать, что ты тогда думала. Чувствовала ли то же самое.
