— Тут и спорить не о чем. — Но лицо Реми внезапно сделалось настороженным. Затем, словно преодолев какой-то внутренний конфликт, он проговорил: — Жалко, что я не мог остаться.
— Да. — Но Меган не сделала ошибки, не сказала: «И мне жалко». Ей совсем не хотелось заново переживать волнующие моменты вчерашнего вечера.
— Веришь или нет, но мне понравилась наша беседа, — спокойно продолжил он. — И ты совсем не такая, какой я тебя представлял.
— Вот как? — Меган была заинтригована. — Кажется, ты сказал, что я почти не изменилась.
— Физически мало изменилась, но я думаю, что ты намного милее, чем была раньше. В детстве ты была маленькой зазнайкой.
— Я не была…
— Была, была! Ты всегда считала, что все знаешь, — настаивал он. — Если хочешь правду, то ты всегда была задавакой.
— Большое спасибо. Реми усмехнулся.
— Рад стараться. — Он помолчал. — Но, как я уже сказал, ты стала намного лучше. Более женственной. Никогда не забуду твои шорты цвета хаки.
— Это не хаки! — вспыхнула Меган. — Шорты были желтовато-коричневого цвета. И все скауты носили такие.
— Но не девочки-скауты, готов поспорить, — со смехом возразил Реми. — Конечно, ты всегда хотела быть мальчиком.
— Никогда не хотела! — Меган заняла оборону, но не могла отрицать, что в те дни любила покомандовать. Это свойственно единственным детям в семье, оправдывала себя она. А к тому же она подозревала, что отцу хотелось сына. — Ну и ты не был маленьким ангелом! Однажды ты насмерть перепугал меня, когда подложил мне ту огромную лягушку в постель.
— Это был совсем маленький лягушонок, — запротестовал он, но Меган не согласилась.
— Когда она выпрыгнула из простыней, я едва не умерла.
— Ну, слава Богу, ты до сих пор жива. Я в ужасе, когда думаю, что бы сказал твой отец, если бы узнал. Кстати, я так и не поблагодарил тебя за то, что ты не наябедничала.
— Наверное, я просто забыла, каким отвратительным мальчишкой ты был.
— Но я изменился? — спросил он с внезапной серьезностью, и Меган покраснела.
— Надеюсь, — проговорила она, пытаясь сохранять легкомысленный тон беседы, но Реми решил поймать ее на слове.
— Сильно изменился? Мне интересно услышать, что ты думаешь.
— Конечно, ты изменился, — поспешно проговорила она. — Во-первых, ты на шестнадцать лет стал старше. — Она помолчала. — Знаешь, твоя мать очень гордится тобой.
— Неужели? — беспечно бросил он. — Ну, это несколько утешает. Но ты не ответила на мой вопрос. Сомневаюсь, чтобы твой отец стал скрывать свои мысли.
