— «Я случайно»... — передразнил Восток. — Мне вот интересно, как я теперь с таким фильтром пойду к Медведкову, а? Не посоветуешь? Случайно так...
— Может, чем-нибудь заткнуть? — робко предложила Крыся, пряча взгляд.
— Знаешь, что и куда себе заткни?!.. — Восток едва сдержался, чтобы не выругаться. — Ладно. Делать нечего. Попробую добраться и с такой прорехой.
Крыся как-то подозрительно шмыгнула носом, и сталкер вдруг почувствовал что-то такое, отчего волна раздражения исчезла и появилось какое-то теплое, давно забытое чувство, от которого он вот уже много лет искал убежища в темных перегонах туннелей и в мертвых городских кварталах на поверхности.
— Ну ладно, что ты... что ты... — обратился он к сопевшей, как обиженный ребенок, крысишке. — Как-то мы с тобой тут столкнулись... Я бы тоже на твоем месте за нож схватился. Ну, не реви, пожалуйста! У меня на женские слезы — острая аллергия!
И в первый раз за все время, прошедшее с их встречи, Восток улыбнулся. Улыбка, впрочем, не была видна под маской противогаза, но Крыся как-то почувствовала ее и зашмыгала носом еще интенсивнее.
— Я правда... я правда не хотела... я испугалась, — говорила она, всхлипывая и по-детски дрожа губами. — Ты появился, страшный такой... с автоматом... я подумала...
— Ну ладно, ладно тебе, — Восток совсем смутился при виде реакции этого хрупкого существа, уже готового разреветься в голос. — Ну ничего же не случилось. Видишь, я цел, нож в фильтре застрял. Все в порядке. Ну, — добавил он, подумав, — почти в порядке.
— Правда? — спросила Крыся, с надеждой глядя на сталкера большими и наивными, как у ребенка, глазами.
— Правда! — подтвердил Восток, выдергивая и рассматривая ее нож. — Только давай подумаем, чем мне теперь залатать банку. Она теперь, конечно, только на свалку годится, но до Медведкова добраться, думаю... Эй, ты чего?!
Внезапно и без того большие темные глазищи крысишки округлились, она неуловимо-быстрым движением выхватила из пристегнутой к бедру кобуры какой-то длинный, странной конструкции, пистолет и... прицелилась в голову сталкера.
— Эй... — Восток опешил. Только что, вроде, нормально разговаривали, и тут...
— Пригнись! — шепотом велела она и, видя его замешательство, нервно взвизгнула уже в голос: — Пригнись, дурак!!!
Что-то в ее голосе, а главное — глазах, было такое, что заставило сталкера беспрекословно подчиниться. Он плашмя рухнул на книги. В ту же секунду над головой что-то хищно и тонко свистнуло, за спиной раздался неприятный чавкающий звук, какой-то хрип, звяканье о стену чего-то металлического и... шум падения крупного тела.
