– Терпи березка-яблонька, ты сильная должна быть, ты этому зверю еще покажешь, что женщина всегда сильнее, она по красоте своей уже сильнее мужика, а умом им нас никогда не догнать. Ты и так разумница, слышала, как с ним разговаривала, истинно, что не боишься, и глазами своими ясными прямо на него смотрела, не мог он в твои глаза смотреть, не мог, вот и правильно, пусть сам тебя боится! Витек, неси еще масло, горлышко надо почистить.
– Фиса!
– Пей красавица, пей, милая, утром спасибо скажешь.
После огненной жидкости маслице пронеслось по горлу легко, обожгло все внутренности, и я уже казалась себе вулканом, наполненным раскаленной лавой.
– Вот и хорошо, вот и щечки стали персиковыми, ты теперь красная девица, невиданная доселе в этом логове змея, а ты его не боись, его несчетным головам такой красоты не превозмочь, мы ему водопад твоей жизни красотой да силой перекроем, ишь чего вздумал, разговорами тебе …
Я открыла рот и выпустила бушующее внутри меня пламя, прошептала:
– Сама я …спросила…
– А он, ирод, знал, ты заволнуешься, и сразу ему жизнь свою отдавать будешь! Для того и пугал, словами сказать не мог, кинул…
И замолчала, губы сжала, поняла, что проговорилась, а я вопросительно взглянула и прошептала:
– Видела…
Фиса махнула рукой, что уж, опять сама виновата, даже на Вито оборачиваться не стала. Хотя стоило бы, удовольствие могла получить, он стал бледным как полотно и глаза опустил. И я остановила взгляд на нем, ты в доме у хозяина служишь, значит, все знаешь.
– Да, Рина, во дворце везде установлены камеры. Во всех комнатах.
Я продолжала на него смотреть, даже пыталась изобразить недовольство, и он кивнул:
– В бассейне тоже.
Неожиданно Фиса решила оправдать действия хозяина дома:
– Ты, Рина, не обижайся, для тебя это, чтобы если что, успеть к тебе, ты тогда бурю учинила, могла и утонуть, а Амир на тебя смотрел, успел, значит, спасти.
Видимо огненные потоки совсем очистили мой мозг от остатков мути, и он стал работать в прежнем рабочем режиме. Вот все, вернее, маленькая часть, стала складываться, смотрел Амир на меня постоянно, появлялся всегда ниоткуда и в курсе всего. И сказал, что он очень силен, значит, двигается быстро, Вито тоже. Ну да, на руках нес как свадебное полотенце, а Амир, а что Амир, ему мой вес, как это, своя ноша не тянет. Но опять, же, странно, не давал возможности Мари о себе со мной говорить, сказал все сам, а сам все уклоняется от разговора, изучает меня в экране телевизора. И, небось, смотрел, как Фиса меня в гуттаперчевую куклу превращала. Я опять подняла глаза на Вито, и он, уже, натренированный Фисой, сразу понял мои мысли:
