– Амир, что с тобой?
Он сразу отвернулся и отошел к окну, тяжело вздохнул и спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Все прошло. Я… все прошло.
Решительно вздохнув, я снова прислушалась к себе, и боли опять не было, значит, можно говорить. Все правильно, мы должны что-то понять вместе, королева права, только вместе, она нас имела в виду, обоих.
– Амир, расскажи мне все.
– Уже поздно, завтра…
– Сегодня.
Я, наверное, очень долго лежала, вот и накопилась энергия, девать просто некуда. Или очень рада, что Амир пришел. Так, ты уже совсем здорова, раз такие мысли появились. Только в лице Амира как раз радости и не было, он смотрел на меня, и его мысли явно не были приятными, он мрачнел с каждой секундой. Медленным движением он что-то достал из внутреннего кармана пиджака и подошел к постели.
– Ты хотела знать, кто я.
– Скажи.
Вместо ответа на колени мне упал пакет, я не сразу поняла, что это, лишь по медицинскому запаху и форме упаковки догадалась, пакет донорской крови.
– Кровь?
– Да. Человеческая кровь.
Странно, зачем она? Амир так и возвышался надо мной, мрачный черный взгляд и плотно сжатые губы. Неожиданная усмешка скривила их и он произнес:
– Ты никогда не видела, как я ем.
Действительно, они при мне никогда не ели, ни он, ни Вито. И что из этого?
– Я всю жизнь убивал людей, они для меня были пищей.
Слова не складывались в мысль, я смотрела на него и не понимала слов, которые он говорил. Как это люди могут быть пищей? Я коснулась пакета пальцем, кровь.
– Кровь?
– Да, силы мне дает человеческая кровь. Я не сплю, слышу и вижу значительно лучше людей, очень силен, ты даже не можешь представить моей силы. Я глава клана, который состоит из таких же… нелюдей. Я не человек.
Непонятно зачем я спросила:
– Клан это союз?
– Военизированное объединение. Я могу убить любого члена клана. И не только своего. Я могу убить любого, мало тех, кто равен мне по силе и возможностям. И этим я занимался шестьсот лет. Мы живем долго.
Мозг продолжал не понимать слова, какие шестьсот лет, о чем он говорит? Как это убить каждого, кто в его клане? Как это вообще убить? Но что-то тревожило, что-то я упустила в этом сумасшествии.
– Клан это твой народ? Который теперь возродился?
– Нет, народ… я был вождем этого народа до того, как стал таким.
– Эти фрески в пещере… это и есть твой народ?
– Да.
– Я твой шар, голубая половина?
– Нет.
Это спокойно произнесенное слово придавило меня, и я склонилась головой на подушку. Все слова до него так и остались ничем, кроме звука, смысла в них не было. А вот надежда рухнула, очередной раз рассыпалась на маленькие капельки разочарования. Пока есть остатки сил, надо узнать главное.
