– Очень неплохо, – отметил он и слегка потер переносицу, – хотя, могло бы быть и лучше. Где этот урод Славик?
Хохол пришел на судно только под вечер. Он был весь увешан коробками с малайской электроникой. Вид имел усталый, но довольный – добыча досталась ему тяжело, но дешево.
Миша к вечеру остыл и разборок со Славиком решил не устраивать.
– Все равно не поймет.
Ремонт «Океанской надежды» был подобен взрослению ребенка: для своих он, казалось, двигался крайне медленно, а для посторонних летел, как на крыльях.
Когда от постоянного треска обдирочных машинок у Брумбеля начала болеть голова, а запах краски стал вызывать изжогу, он решил прогуляться по тенистым улицам прекрасного Сингапура. Вызвав в свою каюту штурмана Ниточкина и отдав ему необходимые распоряжения, он покинул борт судна.
Однако, добраться до города ему было не суждено. Возле проходной судоремонтного завода он встретил своего товарища по институту Алексея. Друзья обнялись.
– Яшка! Дружище! Как здесь оказался?
– На ремонте стоим. На «Оушен хоп» сейчас капитаню.
– Не понял! Ты же в кадрах сидел, как я слышал.
– Жизнь заставила в моря податься, – сказал Николаич и тяжело, как прапорщик перед ревизией, вздохнул.
– Да и я, видишь, мареманом заделался. Бежишь сейчас куда?
– В город сходить хочу. Купить кой-чего. Да и так, развеяться.
– Ты этот город на потом оставь. А сейчас пошли ко мне на судно коньячку выпьем. Молодость вспомним, за жизнь поговорим. Когда еще я в Сингапуре, на краю Земли, однокашника встречу.
Николаич был, конечно, рад встрече со старым другом, но какое-то нехорошее предчувствие у него от чего-то появилось.
– Может быть завтра?
– Никаких «завтра»!
Алексей схватил под руку Брумбеля и поволок его на свой пароход.
Судно Алексея было значительно больше «Океанской надежды». Он был старшим помощником и, согласно должности, занимал огромную каюту, состоящую из приемной, кабинета, спальни, душевой и туалета.
Николаич неискренне порадовался за отличные жилищные условия друга и сел в предложенное ему кресло. Алексей вызвал буфетчика и заказал закуски. Открыв массивный сейф, он достал бутылку коньяка и рюмки. Когда сервировка стола была завершена, хозяин поднял стопку и произнес тост:
– За встречу!
Николаич нехотя выпил. Дальше пошли обязательные в таких случаях воспоминания. Чуть позже появилась вторая бутылка, и Брумбель захотел в туалет.
– Где тут у тебя удобства? – спросил он у Алексея.
Тот почему-то смутился.
